Тиджан - Мой дорогой Коул

Она судорожно вздохнула.

– Да. Ладно. Прошу, просто вытащи ее оттуда. – С этими словами она сорвалась с места и побежала по переулку между моих парней. Я подождал, когда проверят периметр, и, получив сигнал, что все чисто, мы двинулись внутрь.

Убивать – не такое уж большое дело.

Все просто. Были люди – и нет их. Картер говорил, что из-за прошлого семьи мой взгляд на вещи со временем исказится. Мне плевать. Обычно при такой работе глава семьи не должен идти первым. Но я не похож на своего предшественника и даже на Картера. Я хочу быть первым. Я жажду этого. Может, меня влечет элемент неожиданности. Может, мне нравится чувствовать себя крутым парнем. Или, быть может… Из-за угла появились двое парней, и я выпустил две пули, по одной в каждый лоб… Или, быть может, вот из-за этого момента. Их тела падают на землю, а я переступаю через них. Я упиваюсь ощущением того, что иду дальше, словно они ничто, словно они всегда здесь лежали, а мой день продолжается.

Что бы там ни было, а в такие мгновения я чувствую себя по-настоящему живым.

Выбив первую дверь, я шагнул внутрь и выпустил еще пару пуль в первого же парня, которого увидел. Один из моих бойцов оказался рядом и уложил второго. Потом нас обоих выдернули оттуда. Мы услышали, как за соседней дверью, прямо напротив того места, где мы только что стояли, клацают затворы. Как только мы повалились на своих парней, с той стороны пальнули, и в двери образовались две дыры. Определив по звуку штурмовую винтовку, я бросился вперед. Скользнул по полу мимо двери и выстрелил.

Одного достал. Второй упал, когда мои ребята расстреляли его через дыры в двери.

– Идем. – Кто-то из парней шлепал ладонью по стене. Он был на взводе. Они все были возбуждены, и я кивнул, вскакивая на ноги. Они меня не дожидались – уже выбивали следующую дверь.

Обернувшись, я взмахом руки подозвал несколько человек.

– Продолжайте зачищать комнаты. – Ткнул пальцем в пятерых. – А вы, парни, идите со мной.

Из следующей комнаты донеслись выстрелы. Подождав, пока они затихнут, мы пробежали до конца коридора. Я добрался до двух последних помещений. Кэрол сказала, что в левой Эддисон, а что в правой – неизвестно.

Ненавижу неизвестность.

– Коул. – Один из моих парней, Форд, схватил меня за руку и потянул назад. – Дай нам ее зачистить. – Он указал стволом на комнату Эддисон. – Забирай свою девушку.

Я кивнул, но пришлось подождать, пока они не вышибут правую дверь. Услышав выстрелы, я сделал то же самое с дверью в комнату Эддисон. А когда вошел внутрь, сердце мое остановилось. Весь адреналин и боевой пыл просто испарились.

Вся в синяках, она лежала, привязанная к кровати.

У меня чуть ноги не подкосились.

Я любил ее.

Поначалу я не мог двинуться с места. Они били ее. Половина лица распухла. Один глаз не открывался. На горле расплылось черно-синее пятно, по краю отдающее желтизной. На руках… я сделал три шага, еле держась на ногах. На руках у нее остались отметины от подошв ботинок.

Они топтались по ее рукам.

У меня пересохло во рту.

Сжав пистолет одной рукой, второй я нащупал нож. Мне хотелось развернуться, найти одного из них и выпустить ему кишки. Хотелось, чтобы он медленно истекал кровью, чтобы к тому времени, когда вернутся Бартелы, его кровью был залит весь пол.

Но потом Эддисон открыла здоровый глаз, и на меня снизошло потрясающее спокойствие.

Нежность, какой я никогда не испытывал, погасила поднимающееся бешенство. Словно на жажду крови набросили тонкую вуаль. С трудом сглотнув, я заставил себя улыбнуться. Она должна была видеть мою улыбку. Должна была знать, что теперь все будет в порядке. Я скажу, пообещаю и сделаю все, что угодно, лишь бы эта женщина снова почувствовала себя в безопасности.

– Привет, – негромко сказал я, опускаясь возле нее на колени.

По ее посиневшему лицу потекли слезы.

– Привет. – Я поднял руку. Хотел вытереть капельки слез, но в нерешительности задержал руку в воздухе. Мне не хотелось снова причинять ей боль. Я любил ее. Это чувство пронзило меня, заперло дыхание, смешало мысли. – Ты моя. Я люблю тебя.

Она просто продолжала плакать.

– Эддисон? – Я провел пальцем по ее лицу, моля Бога, чтобы это легкое касание не вызвало у нее боли. – Эддисон, ты можешь говорить?

Она едва заметно качнула головой. Говорить она не могла и только плакала.

– Я люблю тебя.

Шевелись. Спаси ее. Возвращайся и убей тех, кого нужно убить. Такие передо мной стояли цели. Я быстро развязал веревки. Когда упала последняя, я просунул руки под Эддисон и поднял ее. Она была такой легкой, словно с момента похищения растеряла весь вес. По пути к двери я чуть не споткнулся; пришлось перевести дух и держать ее покрепче, чтобы она не сомневалась, что снова в надежных руках. Двое бойцов ждали меня. Увидев Эддисон и то, что с ней сделали, они замерли в напряженном молчании. Люди стояли возле комнат, которые зачищали, и молча смотрели, как я проношу Эддисон мимо них.