Тиджан - Мой дорогой Коул

Выпивали мои родители нечасто. Алкоголь появлялся по особым случаям, так, по стаканчику в праздники. Но в ту ночь старики отвязались. Мать плакала, не переставая. Она с несчастным видом смотрела на меня, утирала слезы и твердила, что зря они позволили мне иметь собственное мнение, хоть я того и требовала. И всякий раз, всхлипнув, она наполняла свой стаканчик.

Отец, в общем-то, вел себя так же, разве что не плакал. Время от времени в его глазах вспыхивала бешеная ярость, руки сжимались в кулаки, а на шее набухали вены. Тогда и он наливал себе виски.

Через месяц Сиа и Джейк предложили помощь в перевозке вещей из моих апартаментов. Я, конечно, хотела бы переехать, а они, конечно, понимали, почему я не могу вернуться, почему не хочу видеть то место, где влюбилась в Коула. Они понимали. Они от всей души хотели помочь мне наладить жизнь, но вот проблема… всякий раз, пробуя задуматься об этом, я не могла. Голова отказывалась работать. Ответ на вопрос подруги застревал в горле, и если мы разговаривали по телефону, то всегда о моих родителях, о моем возвращении домой или о ее житье-бытье. Она рассказывала мне про свою работу, про то, как успешно идут дела в «Гала», как замечательно складываются отношения у них с Джейком.

Я все не могла заговорить с ней о перевозке вещей. Пробовала. Действительно пробовала. Старалась выдавить из себя эти слова. Но ничего не выходило, и каждый раз, вешая трубку после разговора с ней, я предавалась воспоминаниям. Мне вовсе не хотелось, чтобы они лезли в голову, но они имели право на существование и продолжали преследовать меня.

Вспоминала тот первый раз в «Джанни», когда там появился Коул с друзьями. Я тогда словно очнулась ото сна, в котором провела весь последний год.

Вспоминала, как в лифте он поддерживал Карла. Меня обдавало жаром, как и в тот раз. Я заново переживала все свои ощущения, даже то, как мне хотелось Коула.

Как увидела его на беговой дорожке, и у меня внутри все затрепетало, а ладони вспотели, словно у школьницы.

Потом в памяти всплыл стол из нашего первого совместного ужина, и как мы отказались делать заказ и вернулись ко мне. Я вспоминала его губы, как он обнимал меня, как нес. Как заставил меня стонать, как я запустила пальцы в его волосы. И как он вошел в меня.

И что я чувствовала во все остальные наши с ним встречи.

Я задавала себе один и тот же проклятый, изводивший меня вопрос: ему тоже не хватает меня, как и мне его – целиком и полностью?

– Эддисон, ты можешь вычистить стойло у Тэффи?

– Кто это там? – спросила Сиа по телефону.

Я поудобнее зажала трубку между щекою и плечом, показала Кирку большой палец и направилась на другой конец конюшни. Пока я шла, через дверцы каждого стойла за мной наблюдали лошади.

– Это парень, которому я помогаю, – ответила я. – Маме надоело, что я околачиваюсь дома. Когда управляющий конюшни на нашей ярмарке обмолвился, что ищет добровольцев, догадайся, кого она предложила?

– О нет.

– Да.

Я остановилась на полпути до стойла Тэффи. Сумки у меня были припрятаны возле баков с кормами. Я взяла несколько яблок из тех, что принесла, и пошла дальше. Когда идешь к альфа-кобыле, важно позаботиться о взятке.

– По большей части здесь замечательно, и если честно, правильно, что меня выперли из дома.

Сиа неопределенно промычала что-то, а Тэффи высунула голову поверх калитки. У нее были огромные глаза лани и длинная белая отметина на лбу. Учуяв яблоки, она принялась раздувать ноздри и тыкаться мордой мне в руку.

– Кроме того, некоторые из этих лошадок получше людей, – сообщила я подруге. – Вот как эта. – Я провела ладонью вверх по морде Тэффи, до самой челки. – О да. Ах ты, мисс Тэффи. Ты самая главная кобыла, не так ли?

– Флиртуешь с лошадью? – спросила Сиа.

Рассмеявшись, я зажала телефон возле другого уха. Тэффи забрала у меня яблоки и втянула голову назад, очень довольная, что их можно уронить на пол и спокойно съесть.

Я прислонилась к перегородке стойла.

– Флиртую, и мне на все плевать.

Сиа захохотала, затем смех оборвался.

– Ты не вернешься, да?

– А что?

– У тебя такой счастливый голос. Во всяком случае, с каждым нашим разговором он звучит все веселее. Ты не собираешься назад, верно?

Я слышала в ее голосе разочарование.

– Ну… – Что я могла сказать? Вещи мои оставались еще там. Ждали. Собирали пыль. Одинокие и покинутые. – Я не знаю. В самом деле, не знаю.