Матильда Старр - Она – его собственность

– Волосы влажные – значит, принимала душ. И чем же ты там занималась?

О боги. Я тут же вспомнила, чем именно занималась только что в душе и кого при этом представляла. Ох… Дар в моём воображении был куда более… удобным, чем сверливший меня неотступным взглядом настоящий. По крайней мере, взгляд воображаемого не смущал меня настолько, чтобы вспыхнули щёки.

Дар не упустил моей реакции. Довольно осклабился. Его хватка стала мягче, он даже погладил большим пальцем кожу моего плеча.

– Ничем особенным! – Я рванулась, но тщетно, только глупое полотенце чуть было не сползло снова.

– Вижу. Ничем особенным. А о ком ты думала, когда занималась этим своим «ничем особенным»? – хрипло спросил Дар, пронзая меня взглядом своих невозможных глаз.

– Послушай, не знаю, что ты там себе надумал, но нам нужно поговорить. Линар, он… Линар на самом деле…

О, как не хотелось ему признаваться, что единственный мой поклонник был очарован вовсе не мной, а силой, которую я могу дать. Но Дар отмахнулся, не дослушав мой лепет:

– Знаю, но сейчас не об этом. Скажи, ты думала… обо мне?

– Да ты с ума сошёл! Никогда в жизни.

Дар был взбудоражен, от него пахло потом, но не резко, а даже удивительно приятно. Я поймала себя на том, что между ног у меня вдруг погорячело.

Боги, я, наверное, проклята. Почему одно его присутствие на меня так действует? Присутствие, запах, взгляд, тепло его тела… Так и представляется, что ещё чуть-чуть, и то, что я нафантазировала в душе, случится в реальности.

Но – нет. Как раз этому-то никогда не бывать. Иначе мы оба полетим отсюда вверх тормашками. По крайней мере, я точно, Дар ещё может выписать себе юную свежую крестьяночку из своих поместий.

Он внезапно посерьёзнел.

– Скажи! Сейчас не до шуток. Дело в том, что, когда я… когда они меня почти загнали, я вдруг почувствовал внезапный прилив сил. И если это была не ты, то объяснений у меня нет. А если ты… то это же открывает столько возможностей!

Вот оно что. Моё волнение заметно схлынуло. Это не флирт и не попытка поиграть со мной, это он чисто по-деловому пытается выяснить причины. И глаза у него блестят так не потому, что его всё это возбуждает, а потому, что он уже представляет, как именно будет использовать эти новые возможности.

Чёрт, и что же сказать? Не твоё дело? Выйдет не очень хорошо, не хочется его запутывать. Но и признаваться, что я, как дурочка, и впрямь думала о нём, занимаясь такими деликатными вещами, тоже не хочется.

И я пожала плечами:

– Может, я и вспомнила о тебе. Не знаю. Случайно. И, разумеется, от этого сразу пропало всё настроение.

– Пропало всё настрое-ение, – протянул Дар. Его глаза снова заблестели. Кажется, не особо-то он мне и поверил. – Давай проведём следственный эксперимент!

– Что?!

Отголосок моего гневного вопроса ещё висел в тишине комнаты, когда Дар шмякнул – именно шмякнул, а не усадил – меня на стул. Сам бухнулся на мою кровать и уставился на меня выжидающим взглядом.

– Давай, начинай! Посмотрим, подействует ли это снова.

– Ты хочешь, чтобы я… делала это в твоём присутствии?

Снова краска хлынула в лицо. Он сумасшедший.

Дар, не смущаясь, пожал плечами:

– Ну да, а что такого? Как будто я не видел тебя со всех сторон. Или, думаешь, после того как недавно ты чуть не изнасиловала меня раз пять или шесть, ты ещё можешь чем-нибудь меня удивить?

Я стиснула зубы и выпрямилась. Ах он так? Ну что ж, посмотрим тогда, кто кого чем удивит!

Независимо, стараясь представить, что я одна в комнате, я сбросила полотенце и потянула с себя маечку. Медленно, красиво, вытягиваясь стрункой, по дюйму открывая тяжёлые полушария груди. Сняла через голову и отбросила в сторону, с удовлетворением отмечая, что взгляд Дара прикован к торчащим соскам. Коснулась трусиков.

– Дай я, – хрипловато сказал Дар.

Я спрятала улыбку. Смотри-ка, как быстро он потерял всё своё самообладание! То ли ещё будет.

Подойдя к кровати, я посмотрела на него сверху вниз.

Дар потянулся к моим трусикам. Осторожно подцепил лёгкую ткань. От прикосновения его горячих рук по коже хлынула волна мурашек. Я невольно облизнула губы. Он не снимал с меня белье – а скатывал, при этом, кажется, почти не дыша. А потом – я даже не успела ни остановить его, ни подготовиться – наклонился и прикоснулся губами к нежной коже живота. Поцелуй вышел таким чувственным, что меня прошило насквозь. Я вздрогнула, едва не потеряв равновесие, уцепилась за плечи Дара. Он словно не заметил, продолжая целовать обнажавшуюся кожу, тёмные прядки волос, с явным удовольствием вдыхая запах моего тела. Когда трусики спали к ногам, он с неохотой отстранился.