Эрика Адамс - Игрушка палача [СИ] [litres]

Я всё еще не могу до конца поверить в реальность происходящего, напряжённо вглядываясь в лицо Сида. Но его руки, ныряющие под ткань униформы и жадные губы, впивающиеся в мои требовательным поцелуем, убеждают меня в обратном.

— У нас назначен вылет… Прямо сейчас… — шепчу я в перерывах между поцелуями. Сид дотягивается до панели управления, нажимая кнопку закрывания люка:

— Плевать, подождут.

— Ты сумасшедший!..

Я едва успеваю выдохнуть перед тем, как Сид прижимает меня к себе, исследуя тело будто впервые. Он смотрит на меня пьяным, горящим от возбуждения взглядом.

— Да-а-а, а ты только поняла, Тааайра? — дразняще тянет гласные имени. — Я болен тобой навсегда…

Вместе с захлопнувшейся дверью сознание накрывает острой волной стремления сократить оставшееся расстояние между телами так, чтобы между ними не осталось ни свободного пространства, ни лишних слоёв одежды. Прикосновения рук красноречивее любых слов, как и нетерпеливое сближение разгоряченных тел, жадно льнущих друг к другу.

Голодные до остервенения поцелуи, сталкивающие лбами и языками, вызывают дрожь во всем теле. Вслед за его губами еще больше дразнят и терзают каждый сантиметр обнаженного тела пальцы, нещадно сминающие кожу, на месте которых оказываются то мягкое касание языка, то сильный прикус зубов. В этом весь он, нетерпеливый, настойчивый, заражающий своей страстью так, что вокруг не остаётся ничего другого, кроме нас двоих. В целом мире.

Я не могу понять, где я нахожусь. Глаза выхватывают отдельные кусочки картины, а мозг долго соображает, что с ними сделать, пытаясь собрать их воедино. Получается с трудом и не сразу. Но всё же я начинаю привыкать и заставляю его ворочаться, работать, перерабатывать информацию и он, словно нехотя, с ленцой, всё же разгоняется, поначалу медленно и отдельными рывками, потом постепенно выравнивает ход и уже набирает обороты, выдавая более-менее ясное полотно происходящего.

Я лежу на огромной кровати в комнате, с кучей медицинских приборов, боковым зрением замечаю биоников, смотрю прямо перед собой и вижу Дэйррина. Мне неудобно смотреть, хочу приподняться или хотя бы повернуть голову, но не могу. Блядь, что со мной? Я не чувствую вообще ничего, только изнутри поднимается тошнотворная волна и заставляет меня открыть рот. Меня трясёт и выворачивает наизнанку, я захлебываюсь в своей собственной блевоте и желчи, но хуже всего то, что я не могу поделать ровным счётом ничего.

Я жив… И я знаю это, но моё тело мне не принадлежит. Оно как безжизненный, отрезанный от меня самого кусок бесполезного мяса. Дэйррин наблюдает за мной, потом лениво бросает двум бионикам, стоящим по обе стороны кровати:

— Поднимите его.

Наверное, я должен был почувствовать прикосновения их сильных рук, но не чувствую ничего. Мир просто переворачивается передо мной.

— Поставьте на пол и отпустите.

Бионики послушно выполняют команды. Ещё бы, бездушные и безвольные твари, подобие жизни. Они — всего лишь машины, и ничего больше. Бионики отпускают меня и отходят. И в это же мгновение я лечу вниз, на пол, утыкаюсь носом и слышу хруст сломанного хряща, но не могу даже повернуть голову. Вижу только кончики острых носков ботинок Дэйррина, прохаживающегося неподалёку.

— Поднимите и приведите его в порядок, восстановите сломанный нос. Действовать согласно программе реабилитации до следующих моих указаний.

Дэйррин уходит прочь, а меня поднимают и начинают растирать, словно младенца, укладывают в восстанавливающую капсулу, вынимают и вновь подсоединяют к многочисленным трубкам. И так день изо дня.

Я — ничто, овощ, не способный даже задницу себе подтереть. Через некоторое количество дней опять возвращается Дэйррин, требуя результаты отчётов, рассматривает многочисленные графики и таблицы, прокручивает данные сканера и только после этого переводит взгляд на меня.

— Это уже не в первый раз. Каждый раз ты выныриваешь на поверхность, будто впервые, ненадолго зависаешь в реальности и вновь впадаешь в беспамятство. Твоё тело целиком и полностью в порядке, но твой мозг будто отторгает его. Он словно одержимый суицидник, пытается покончить с собой, отказываясь функционировать и принимать на себя руководящую роль.