Марина Болдова - Трудные леди школы Бауман [litres]

– Подожди, Галя. – Борин посмотрел на Галину. – Но Анна ни словом не обмолвилась, как и почему оказалась в больнице.

– Ну, знаешь, Борин! Это не наше дело. Это ее право, ее боль. Почему она мне должна об этом говорить?

– Она упоминала о своей связи с Софьей Риттер?

– Какой связи? Она вообще никаких имен не называла. Она говорила о воспитанницах вообще, кем были, кем стали.

– А откуда же ты узнала о Риттер, Шляхтиной и других?

– Это не я. Это – Роговцев. Про Софью ему рассказал и, кстати, с ее согласия, ее муж, Гурский. Роговцев был у них дома. Там же подключилась к разговору бывшая в тот момент у Гурских в гостях Вика Шляхтина. Это было их желание, Софьи и Вики, чтобы о школе узнали многие. Они обе считают, что Агнесса дала им шанс выжить.

– Тем более странно, что Ларцева ничего не сказала о том, что ее связывает с Риттер.

– Ты о чем, Борин?

– Я о том, что Анна стала инвалидом не без помощи Софьи. Именно Риттер с подругами избила девочку так, что та оказалась в больнице. Как вы думаете, какое отношение может быть у Ларцевой к Софье? Правильно, она должна ненавидеть ту, что сломала ей жизнь.

– Леня, ты считаешь, что это Анна похитила мальчика, так? – догадалась Даша.

– Ерунда, Борин! Она добрейшей души человек! Ты просто ее не видел! – Галина возмущенно махнула рукой.

– Не видел. Но теперь придется познакомиться. Кстати, то, что Анна мстит ей, Софья поняла практически сразу. Именно Анну Ларцеву мы разыскиваем как подозреваемую.

Борин посмотрел на часы, но, несмотря на позднее время, набрал номер домашнего телефона Гурских.

– Софья? Извините за поздний звонок. Мы нашли Анну Ларцеву. Она теперь Герасимова. Уже знаете? Да, она сейчас директор школы Бауман. Ах, вот что! Фотография. Да, конечно, Софья. Я выезжаю в школу. Я нахожусь почти рядом с ней, в дачном поселке Лесинки, – Борин отключился.

– Борин, вы что, ее арестуете? – возмущенно произнесла Галина.

– Галя, ты жена следователя, пишешь детективы, а не знаешь, что арестовать без ордера я не могу никого. Мы просто задержим Анну Ларцеву-Герасимову для беседы.

– И сломаете человеку жизнь, не разобравшись, – проворчала Галина уже в спину Борину.

У нее днем никогда не хватало времени на то, чтобы просто посидеть в кресле и подумать. Она, молодая двадцатипятилетняя женщина, не справлялась с тем, что делала Агнесса Бауман, когда той было уже девяносто! «Откуда бабушка брала силы на такую работу? Когда она успевала встречаться с родителями будущих воспитанниц, составлять программы девочкам, разговаривать с ними, следить за документами и счетами?» – перечисляла она мысленно свалившиеся на нее после смерти бабушки обязанности.

…Она помнила тот разговор до мельчайших подробностей. Агнесса, как сразу догадалась Анна, въехав на своей коляске к ней в комнату, держалась из последних сил. Но не лежала в постели, а встретила ее, сидя в кресле за рабочим столом. Анна почему-то все время разговора смотрела на бабушкины руки, дрожь в которых та пыталась безуспешно скрыть.

– Анна, ты все же должна принять мое предложение, – сказала она, продолжая начатый много месяцев назад разговор. – Я знаю, чего ты боишься. Ты боишься ответственности.

– Да, бабушка, боюсь. Как ты не понимаешь, я не могу держать все в школе под контролем, находясь в инвалидном кресле!

– Тоже мне, нашла причину! Ты же не умственный инвалид! И вообще, каждая последующая операция, которую планирует твой отец, может стать той, после которой ты будешь ходить. И давай не будем сваливать все на твою немощь! В конце концов, я сейчас не сильнее тебя. Даже, – она весело хохотнула, – местами и вовсе слаба. Но, слава богу, недоумием не страдаю, в маразм не впала. К тому же ты не одна. Гордей поможет, Белла Васильевна, Ада.

– У них своих дел полно. Бабуль, я просто боюсь развалить то, что ты построила. Пойми, ты – необычный человек. А я…

– А ты – моя и Кирина внучка! – отрезала Агнесса и более мягко добавила: – Я же не одна принимала это решение, Аннушка. Мы с Ядвигой работали вместе. Ты справишься, не боги горшки обжигают. Справишься, хотя тебя ждут еще испытания в жизни.

– Еще? – почти шепотом спросила она.

– Ты справишься! – уже твердо, словно внушая, сказала Агнесса и прикрыла глаза…

Вот она и пытается справиться. А испытания? То, что она не могла так долго ходить, уже испытание.

Анна набрала внутренний номер Гордея Прохорова, надеясь, что тот еще не ушел домой. «Что бы я делала без него?» – подумала в который раз, вспомнив, как великан таскал ее на руках от машины до комнаты в первое время, пока она не освоила свой «транспорт», как в шутку называла инвалидную коляску.