Вероника Мелан - Веста

До сих пор помнилось: спустя пару секунд после того, как мы отъехали от их «офиса», я обернулась, чтобы еще раз на него взглянуть, и обнаружила в окне заднего вида пустырь. Здания не было. Чудно…

Наверное, поэтому я так хотела обратно в мир Уровней. Из-за таких вот необъяснимых чудес.

Кей держал гвозди во рту, сжав губами и сосредоточенно орудовал молотком. Где-то достал доски, уже распилил их, соорудил каркас. Абрис лица и фигуры высвечен солнцем; трава еще зеленая, небо чистое, почти лето… И вправду, как на Катлане.

Полы вымыты, в кастрюле на суп варится мясо.

Хорошо, что она нашлась в доме – кастрюля. А вместе с ней плита, холодильник, стиральная машина и достаточное количество мебели для того, чтобы дом смотрелся вполне уютно. Собственно, не важно, что в нем чего-то не хватало, я уже любила его всей душой.

Его. И того, на кого сейчас смотрела через окно.

Вспомнилось, что так часто смотрела на отца моя мама.

Сад простирался далеко в глубину; за забором лес – нам повезло. И потому этим утром меня на тумбе возле кровати опять ждали полевые цветы.

Кей…

Вот мы и вместе .

Так странно – казалось бы, только встретились. До сих пор помнилась наша первая ночь, «погоня» Хоскина, пули. И не пожатая в ответ рука – тогда «Кей Джей» просто выполнял свою задачу. А теперь он был моим.

И нет, он почти не поменялся с тех времен. Не начал сыпать признаниями в любви, не сделался слишком нежным или болтливым, остался собой – молчаливым, немногословным. И лишь одно изменилось – из его глаз, из самой их глубины, ушла темнота. Она была незаметна тем, кто не знал Кея хорошо, – я же его чувствовала. И теперь видела – на дне зрачков «распогодилось». Что-то осталось в прошлом и больше не тяготило. Нет, не забылась война и Элена, но они перестали его дергать за душу, сделались набором пыльных черно-белых фотографий, который за ненадобностью поместили в альбом и задвинули под кровать.

Кей больше не жил прошлым, он жил сейчас.

С упоением, будто никогда не занимался чем-то более приятным, спиливал части досок, крепил их между собой, вколачивал один за другим гвозди.

А я любовалась. Тишиной этого отдаленного (и идеального для нас) места; цветением поздних трав, разлившимся вокруг мягким солнечным светом. Наслаждалась ощущением, что нахожусь там, где хочу и с тем, с кем хочу, что больше не нужно спешить, искать, волноваться, страшиться неизвестности. Да, она – неизвестность – никуда не делась, но постигать ее шаг за шагом мы будем уже вдвоем с Кеем. А это другое, это – счастье.

В какой-то момент мой благоверный обратил внимание на меня, торчащую в окне. Не спеша приблизился, что-то достал из кармана брюк. Подождал, помолчал, даже как будто смутился. Затем показал – скрученное из проволоки симпатичное узорное колечко. Протянул на ладони.

И я взяла. Идеально, впору. Примитивное, но сделанное с большим терпением и душой.

«Когда он его мастерил? Пока я спала?»

Да, Кей часто молчал, но свое отношение всегда выражал делами. И я знала, что именно это кольцо, какие бы другие ни появлялись в моей жизни, останется самым памятным.

– Некрасивое, я знаю…

Он присел рядом на лежащее под окном толстое бревно.

А мне красивое. Очень. Только говорить было сложно из-за чувств.

– Я ведь свое настоящее парное выкинул. Когда вернулся с Войны,… (а она ушла к другому). Зашвырнул коробку в лесу в овраг и никогда ее не искал.

Кей посмотрел на меня. И вновь вспомнился отец – его взгляд на мать. Тот, от которого знаешь, что рядом с тобой самый надежный в мире человек и что он со всем справится.

– Я закажу нам новые с первой зарплаты, ладно?

– Ладно.

Мой шепот было почти не слышно. Мне нравилось и из проволоки. Но ему хотелось заработать на красивые – я понимала.

– Уже придумал, чем хочешь заниматься?

Это мы про планы. Конечно, еще прошло всего ничего – вчера только покупали одежду, которой ни у него, ни у меня не было.

– Не знаю, – Кей тоже смотрел на сад, который нравился ему не меньше, чем мне, – может, открою автомастерскую – гараж позволяет. Если ты не против.

– Конечно, не против.

– Или же пройдусь по ребятам – многие сидят без дела.

Этой ночью он рассказывал мне, что, оказывается, скучал по ним – военным товарищам. И что, если бы не этот случай, никогда бы их, наверное, уже не навестил.

– Поговорю, соберу, может, откроем охранное агентство. Все рукастые.

Чем бы он ни занялся, мне всегда будет рядом с ним классно. Спокойно (не в плане тела, а на сердце), хорошо и правильно.