Вероника Мелан - Веста

Мне было противно. Я наивно думала, что год кантовалась в Пайнтоне тайно, что никто обо мне не знал, потому как не заметил. Глупая. Они, похоже, изучали меня и мое нижнее белье под микроскопом, наблюдали за утехами с Фредериком невидимыми объективами и удовлетворенно кивали – мол, ведет себя, как задумано. Тихая девочка, «никакая» – можно оставить. Сделалось гадко.

Мистер «правый», как ни в чем ни бывало, продолжал:

– Ваше второе появление, случившееся около часа назад, носит спонтанный характер и на этот раз было спровоцировано тем, что мистер Джеронимо сделал то, за что мы обычно назначаем смертную казнь – открыл портал между Мирами.

Совсем плохо. Меня, может, и вышлют назад, а его теперь накажут. Я не смотрела на Кея, но испепеляла кабинет вместе с его обитателями ненавидящим взглядом. Сволочи бездушные. Сильно мы им тут помешали? Верно о них говорили – за любое проявление своеволия карают жестоко. Гады!

«Лучше бы мы остались на Терране». Только поздно.

– Мистер Джеронимо…

У «правого», кажется, были полномочия говорить первым. «Левый» молчал и продолжал что-то читать. Может, детектив? Комиксы, техническую литературу? Или же наши «досье»?

– Вы, в отличие от мисс Керини, являетесь полноправным гражданином Мира Уровней и попадаете под юрисдикцию наших законов.

Кей скрипел зубами. Помня о том, что нам запретили говорить, он все же, я чувствовала, хотел вставить, что «их поганых законов не нарушал». Что взял данные у Информаторов, что активировал программу, составленную ими же – Комиссионерами, что…

Сказать ему не позволили.

– Мы знаем, что данные о том, как активировать межмировой проход, Вы взяли у Информаторов – это допустимо. Знаем, что Вы выполнили все условия, которые Вы называете «все отдать», чтобы программа сработала, – значит, расцениваем Ваши действия, как честные. Портал был настроен на то, чтобы пропустить Вас на Терран, а после позволить вернуться обратно, и посему наказания не последует. Однако появление с Вами гостьи – досадное недоразумение, которое нам придется исправить. Мисс Веста Керини будет депортирована из Мира Уровней без права на возвращение.

Мы чувствовали с Кеем одно и то же – я знала. Кипели от негодования. И еще от расстройства. Сколько лет мы потратим на то, чтобы встретиться вновь? Сколько километров прошагаем, сколько препятствий преодолеем? Для чего все это? Зачем?

Душила злость. И очень хотелось рыдать. Мы всего лишь два человека, желающие быть друг с другом, для чего сложности? Неужели невозможно понять? И если не способствовать воссоединению, то хотя бы не мешать?

Лить слезы от бессилия – последнее, что я буду делать в этом кабинете. Но, признаться, очень хотелось.

Сжимала горло безнадега. Сколько у нас с ним минут? Одна, две, пять, прежде чем нас разъединят? Теперь я смотрела только на Кея, а он сжимал мою руку. Говорил молча глазами: «Я тебя найду, верь мне». И одно дело не рыдать перед Комиссионерами, другое, когда на тебя смотрит любимый мужчина. А мне хотелось шептать: «Я так не хочу, понимаешь? Не снова отдельно…»

Я, конечно, дождусь. Я не сдамся, как никогда не сдавалась, но…

Мы вообще перестали их видеть – представителей власти. Остались только глаза Кея – злые, но не на меня, отливающие невидимой сталью. И боль на их дне. Она и проложила на моих щеках мокрые дорожки.

Я любила его. И выражала так, как могла: сжимала пальцы и изливала миллион неслышных слов взглядом.

«Люблю тебя».

«Я тоже тебя люблю».

Мы готовы были сражаться друг за друга до конца.

И, занятые немым общением, не сразу заметили, как «левый» что-то тихо говорит правому. Указывающий палец на определенную строчку экрана; хмурый задумчивый взгляд «правого».

Они… совещались?

И вдруг против воли, как почти дохлая уже птица, шевельнулась надежда.

Долгая гнетущая тишина, мыслительный процесс; «правый», прежде чем заговорить вновь, несколько раз что-то перечитал. Затем, словно нехотя, мол «зачем пересматривать решенный вопрос?» спросил:

– Мистер Джеронимо, как именно сформулировали свой ответ на Ваш запрос Информаторы, можете припомнить?

То был первый раз, когда одному из нас позволили открыть рот. Прогресс налицо, блин.

Кей прочистил горло. Ответил хрипло, но спокойно.

– Они сказали, что если я все отдам, то дверь на Терран откроется сама собой.

И представители Комиссии переглянулись. Я уловила секундное удивление, замешательство, даже любопытство. Затем голос впервые подал «левый»: