Кэрол Эриксон - Последнее шоу в стриптиз-клубе [litres]

– Вот и хорошо.

– А ты? По-твоему, ты собрал достаточно сведений на группу Влада, чтобы получить официальное задание?

– По-моему, да. На приеме я познакомился с одним торговцем оружием. Если Белкин якшается с террористами, во всем наверняка замешано оружие, скорее всего, в обмен на наркотики – чистый опиум из Афганистана. Это еще одно посягательство на наши права. Я собираюсь в ближайшее время сообщить обо всем Ариэль.

– Я рада. – Она провела рукой по его волосам и погладила костяшками пальцев по щеке. – Твой прежний план… был безумным.

Он схватил ее за запястье и фыркнул.

– Это у меня-то был безумный план? А как насчет твоего плана внедриться в русскую мафию, чтобы найти сестру?

– Я не знала, что Лианна связана с русской мафией, пока ты меня не просветил. Мне казалось, что все проще, например… она завязала интрижку с боссом. – Бритт тяжело вздохнула. – С тех пор как я увидела в той комнате Джесси, мне все страшнее за Лианну.

Алексей перевернул ее руку ладонью кверху и поцеловал.

– Ты боишься, что твоя сестра оказалась в таком же положении как Джесси?

– Я думала, что Белкины превращают в рабынь девушек, вывезенных из России. Здесь у них никого нет, они плохо знают язык и не могут обратиться за помощью. К Джесси это не относится. Должно быть, она что-то сделала, что-то сказала на так называемых пробах, и Сергей завелся.

– Белкины способны на все. – Алексей встал и потянулся. – Ночь снова выдалась длинной. Ложись спать, договорим завтра.

– По-моему, я тебя даже не поблагодарила. – Бритт подошла к нему и обняла его за талию. – Ты спас меня, а потом спас Джесси и, наверное, еще нескольких девушек, когда привел в действие пожарную сигнализацию.

– Бритт, по-настоящему я никого из них не спас. Их не спасут, пока не разгромят криминальный клан Белкиных.

– «Уничтожь их всех». – Она постучала себя пальцами по губам. – «Найди ребенка Татьяны».

– Ребенка, пожалуй, предоставлю тебе. А я займусь оружием. Возможно, мне удастся доказать связь Белкиных с Владом. Тебе надо поспать.

– Алексей, чего ты боишься?

– Боюсь тебя оставить.

– Меня всю жизнь кто-то оставляет – отец, мать, сестра. У меня давно не было такой уверенности, какую я чувствую рядом с тобой.

Он снова потянулся к ней.

– Тебя же взяли родственники со стороны отца.

– Ну да. – Она еле заметно улыбнулась. – Оторвали от младшей сестренки, поместили в идеальную семью, где ко мне всегда относились как к отребью наркоманки. Дядя Джейсон взял меня в семью, потому что считал это своим долгом, но он меня не любил. А его жена…

– Прости. Не знал, как тебе было тяжело.

– Не пойми меня неправильно. – Она положила ладони ему на грудь. – Я благодарна дяде и тете за все, что они для меня сделали. Они не жалели на меня денег, я окончила хорошую школу. Они предлагали заплатить и за колледж, но я отказалась. Только любви ко мне они не испытывали.

Она расстегнула верхние пуговицы его рубашки и провела ладонями по груди.

Она прижалась к нему и низким, хрипловатым голосом произнесла:

– Между нами образовалась связь. Если мы с тобой будем вместе хотя бы одну, две или несколько ночей, а потом тебе придется меня оставить, я все равно буду считать себя счастливой, а не брошенной.

– Мое солнышко, со мной может случиться все что угодно.

– Знаю. – Она схватилась за подол платья и, быстро сняв через голову, швырнула его на пол. – Кстати, я давно хочу тебя спросить: что значит «мое солнышко»? – старательно произнесла она русские слова.

– My sunshine, – перевел он на английский язык.

Ее чувственные губы изогнулись в улыбке.

– Так позволь мне стать твоим солнышком – пусть хотя бы на одну ночь.

Бритт солгала Алексею. Одной, двух, даже многих ночей с ним ей будет недостаточно, но она ни за что ему в этом не признается.

Если Алексей считает, что ему будет легче служить, если он останется один, она должна его отпустить, хотя и думает, что он ошибается.

Она развернулась к нему лицом и смотрела, как он просыпается. Пожалеет ли он, что уступил своим желаниям – то есть их общему желанию?

Он приоткрыл один глаз и провел подушечкой большого пальца по завитку ее волос.

– Мое солнышко…

Вот и ответ на ее вопрос. Прижавшись к нему, положив голову ему на грудь, она сказала:

– Я тоже хочу дать тебе какое-нибудь русское прозвище.

– Мне нравится, когда ты называешь меня «русский», особенно со своим акцентом.

Она рассмеялась, но тут же почувствовала себя виноватой. Какое она имеет право лежать в этой роскошной постели с этим роскошным мужчиной, если Лианна сейчас бог знает где? Какое она имеет право быть счастливой, если ее сестра в беде?