Кэрол Эриксон - Любовь под подозрением

Море билось о скалы, и набегающие волны пытались утащить ее за собой, но она не далась. Заставила себя приоткрыть глаз.

Сфокусировала взгляд на полупрозрачной белой занавеске, прикрывающей высокие, от пола до потолка, стеклянные двери на балкон. Они были распахнуты настежь, и слышалось, как волны налетают на камни.

Саванна облизнула губы. Воздух в комнате был тяжелым, и ей все никак не удавалось открыть второй глаз. С трудом приподняв непослушную, словно не свою руку, потерла его, ощутила неприятное жжение и потерла еще раз. Сморгнула, размазала по щеке влагу. Может быть, плакала во сне?

Поднесла ладонь к лицу и сморщилась. Не слезы. Кровь. Мерзкий металлический запах вдруг заполнил все вокруг, проник в каждую пору, и она внезапно очнулась, резко, как от толчка. Голые руки и ноги под шелковой простыней дернулись, Саванна рывком села и стукнулась затылком о спинку кровати. Сильная боль, никак не соизмеримая с легким ушибом, неожиданно пронзила все тело, и ее затошнило.

Удар о кровать будто пробудил все нервные окончания в теле. Запульсировала правая рука. Она раздвинула пальцы. Алые порезы на ладони выглядели еще ярче на фоне белоснежного белья.

Что тут произошло? Почему поранена рука и почему она лежит голая в спальне своего бывшего мужа?

Саванна выбралась из постели, в полутьме споткнулась обо что‑то мягкое на полу, ахнула, завозила рукой по стене в поисках выключателя, наконец нашарила его и с силой нажала.

Взгляд упал на пол, и она попятилась, широко раскрыв рот от ужаса. Внутри нарастал вопль, сжимал грудь, не давал дышать, но закричать так и не получилось – крик застрял в горле.

Самосохранение, самый сильный из ее инстинктов, взяло контроль над мозгом. Она вытянула ногу и большим пальцем осторожно потрогала плечо своего бывшего мужа, распростертого на полу.

Холодная плоть. Кошмар положения накрыл ее с головой, совсем как гремящие за окнами волны. Она прижала ладонь ко рту и прошептала сквозь дрожащие пальцы:

– Найлс?

Саванна упала на колени и нагнулась над неподвижным телом. Обмотала два пальца краем свисающего с кровати покрывала и приложила их к его шее. Всегда такой энергичный, не способный, кажется, и секунды усидеть на месте… Теперь в нем не было ни капли жизни.

Она села на пятки и оглядела роскошную спальню, декором которой сама же и занималась лет сто назад. Что случилось в этой комнате?

Саванна надавила на висок костяшками пальцев. Как они с Найлсом вошли сюда прошлым вечером, она не помнила. До дома они добрались на его машине, а до этого выпили по коктейлю в «Марина спортс бар». Она хотела посмотреть кое‑какие документы, которые хранились в его домашнем офисе.

Найлс много работал дома; ей и в голову не могло прийти, что это какая‑то уловка, чтобы заманить ее. Да и к чему Найлсу уловки? Вскоре после того, как они расстались, у него появилась другая женщина. Да черт, кого она обманывает? У него появилась женщина еще до того, как они расстались. И не женщина, а женщины.

Тогда в чем дело? Найлс что‑то подсунул ей, возможно, наркотики или таблетки? Во рту было сухо, как в пустыне. Может, он не хотел показывать ей эти документы?

Она снова посмотрела на порезанную правую ладонь. Потом на кровавые раны на спине Найлса. Его закололи… били ножом, пока он не умер.

Вчера вечером они поссорились. Они вечно ссорились. Поэтому, собственно, и развелись. Цивилизованные люди разводятся, а не убивают друг друга. Она ненавидела Найлса, но никогда не желала ему смерти.

Саванна покачала головой. Найлс не просто умер. Он убит. А она отключилась… опять.

От внезапного прилива адреналина Саванна вскочила на ноги и в который раз огляделась. Взгляд зацепился за сваленную в углу кучу одежды. Почему она разделась? Нужно сделать еще один глубокий вдох. Если сейчас поддаться панике, то можно все только усугубить.

«Одевайся. Уходи отсюда».

На цыпочках она подошла к кучке своих вещей. Снять их она могла только по одной причине: все было пропитано кровью. Саванна наклонилась, двумя пальцами ухватила краешек блузки и вытянула ее из остальных вещей. И испустила вздох невероятного облегчения при виде белого шелка без единого пятнышка. Взяла черные брюки – совершенно сухие.

Белье валялось отдельно. Она подняла бюстгальтер и трусики и натянула их на липкое от холодного пота тело. Принимала ли она ночью душ?