Кэрол Эриксон - Шанс переписать прошлое

— Да. — Бет оглядела полки и витрины. — Хочу такую же лягушку, как у вас в витрине.

— Тихоокеанская земляная квакша. — Владелица улыбнулась и кивнула. — Талисман Тимберлайна.

Бет перевела взгляд на витрину лягушек в углу.

— А, вот они где!

Женщина вышла из-за прилавка и вынула из витрины лягушку в шахтерской каске, лихо заломленной на один бок.

— Пользуются популярностью, и все оригинальны.

Бет подошла к витрине следом за пожилой женщиной и дрожащими пальцами потянулась к лягушке.

— Оригинальны?

— Сшиты вручную местной жительницей. Есть и игрушки массового производства, — владелица похлопала по корзине, наполненной такими же с виду лягушками, — но мы по-прежнему торгуем и местными изделиями.

— А чем они отличаются? — Бет поднесла сделанную вручную лягушку к щеке; плюш приятно ласкал кожу.

Владелица достала из ведерка фабричную лягушку.

— Проще всего смотреть по ярлычку. Лягушки, сделанные по заказу крупной компании, изготовлены в Китае.

— И цвет немножко другой. — Бет повертела лягушку в руке, ткнула пальцем в зеленое брюшко. Поддела пальцем матерчатый ярлычок, пришитый к лапке, и прочла: — Либби Лав!

— Да. — Женщина надела очки, висевшие на цепочке у нее на шее. — На каждой лягушке, сделанной вручную, есть такая бирка.

— И что это значит? — Бет провела пальцем по белой бирке с буквами, вышитыми золотом. — Либби Лав…

— Так зовут мастерицу, точнее, ее мать — Элизабет Лав. Теперь лягушек делает Ванесса, ее дочь.

Бет судорожно вздохнула. Она уже догадалась, что лягушка из ее детства была из Тимберлайна, но теперь у нее есть доказательство.

— Когда ее мать начала делать лягушек?

— Либби начала шить таких лягушек сорок с лишним лет назад, когда в Тимберлайне еще велись разработки. — Владелица сняла очки, когда увидела, что пара подошла к прилавку. — Ну что, выбрали?

Пока туристы оплачивали покупки, Бет разглядывала двух лягушек. И что теперь? Даже если у нее и была лягушка из Тимберлайна, не обязательно ее купили именно в этом магазине. И если даже игрушка куплена здесь, все записи двадцатипятилетней давности давно пропали.

Владелица вернулась и с любопытством посмотрела на нее:

— Могу я вам еще чем-нибудь помочь?

— Значит, эти лягушки… — Бет взяла одну за лапку. — Их можно купить только здесь?

— Игрушки Либби Лав можно купить только в Тимберлайне, хотя теперь Ванесса продает их онлайн.

— Давно она торгует ими онлайн? — Бет затаила дыхание. Вряд ли двадцать пять лет!

Владелица задумчиво погладила подбородок.

— Лет десять, наверное…

— У вас единственный магазин в Тимберлайне, где продаются лягушки Либби Лав?

— Нет. Они есть во всех местных сувенирных магазинах и даже в нескольких ресторанах. И везде одна цена.

— Я куплю лягушку у вас. — Бет посмотрела в приятное лицо женщины и вдруг призналась: — В детстве у меня… была похожая лягушка.

— Вот как? Ваши родители приезжали в Тимберлайн или получили ее от кого-то в подарок?

— Не знаю. — Ее приемные родители могли, проезжая через Тимберлайн, купить такую лягушку, но, насколько она помнила, они не любили путешествовать по проселочным дорогам провинциальной Америки.

— Всегда приятно вспомнить детство. Возьмете ее или еще что-нибудь посмотрите? Через полчаса я закрываюсь.

— Я еще немного посмотрю. — Кто знает, что еще она здесь обнаружит? С бешено бьющимся сердцем она бродила по магазину.

Может быть, ей удастся разыскать Брайсов и представиться им как их давно пропавшая дочь, которую похитили из Тимберлайна двадцать пять лет назад. Какой потрясающий будет сюжет для ее передачи!

Она никогда не забывала о передаче. Положение ведущей давало ей признание и внимание, каких она не получила в родительском доме. Как она могла все объяснить Дюку два года назад и не показаться жалкой?

Остановившись перед вешалкой с брелоками, она взяла один и положила на стеклянный прилавок:

— Это я тоже беру.

Пробивая чек, владелица магазина то и дело косилась на Бет из-под ресниц.

— Вы приехали снимать передачу о «Тимберлайнском трио»?

— Что?! — Бет выронила кредитную карту.

Владелица взяла карту и провела пальцем по выгравированным на ней буквам:

— Вы ведь Бет Сент-Реджис из «Хроник нераскрытых преступлений»? Я вас сразу узнала. Мы с сестрой обожаем вашу передачу.

— Спасибо.

Разве не об этом Бет мечтала? Чтобы ее узнавали на улице, хвалили передачу, хвалили ее? Разве не поэтому она предала Дюка Харпера?