Ольга Арнольд - Сезон любви на Дельфиньем озере

Катер хоть и удалось спустить на воду, но было безумием надеяться, что это чему-то поможет.

Счастье еще, что отважные спасатели не перевернулись, не разбились и живыми вернулись на берег, а дно катера лишь слегка поцарапалось о камни, что само по себе было чудом. Но другого чуда не произошло — Лялю поглотило море и не собиралось отдавать ее назад. Ничего не увидели и пограничники, включившие прожектора на полную мощь и два часа подряд обшаривавшие их лучами темные бурлящие валы.

Опустошенные разыгравшейся у нас на глазах трагедией, уставшие, вымотанные и морально и физически, мы жаждали объяснений. Говоря «мы», я имею в виду не только себя — большая часть присутствовавших пребывала в состоянии полного недоумения: не зная подоплеки происшедшего, они не могли понять, что заставило Лялю покончить с собой. Но все молчали, ожидая, когда наконец Тахир заговорит.

Но вместо него слово взяла Вика. Зябко кутаясь в шерстяную кофту, она начала с предыстории — рассказала внимательным слушателям о череде преследовавших меня «несчастных случаев». Ее не перебивали, только Гера Котин несколько раз произнес будто бы про себя: «Ну и ну!» Но я не выдержала:

— Не томи душу, Вика! Как ты догадалась, что за всем этим стоит Ляля? И почему ты молчала?

— Не торопись, Таня, теперь уже торопиться некуда. Я подозревала Блинову уже довольно давно, но у меня не было доказательств. Все, что происходило с тобой, можно было истолковать как несчастные случаи, и убийца нигде не оставил никаких следов.

— Но каким образом она привлекла твое внимание? Мне и в голову не приходило, что эта скромница может быть в чем-то замешана…

— Вот именно — скромница. Трудоголичка. Идеальная лаборантка. Скучная собеседница. Именно так мы ее воспринимали — мы, женщины. Я говорила с Эмилией — по ее мнению, более трудолюбивой и толковой сотрудницы у нее не было. Ляля никогда не отказывалась помочь на кухне. Она вообще никогда не отказывалась ни от какой работы. Но разве это не странно — двадцатипятилетняя незамужняя молодая женщина приезжает в экспедицию и работает как проклятая, и при этом мы ничего не знаем о ее личной жизни? Давайте не будем ханжами — в Ашуко люди приезжают не только работать. Они здесь влюбляются и крутят романы, и это естественно, как сама жизнь. Но никто не может сказать, что знает героя Лялиного романа. Хотя ее видели то с одним молодым человеком, то с другим, но, кажется, никто не появлялся с ней на людях дважды…

Вика говорила ровным тоном, как на врачебной конференции. Тусклая лампа раскачивалась под потолком — ветер усиливался, и его порывы проникали в ангар через щели в стенах. В этом мерцающем свете лица присутствовавших приобретали какой-то нездоровый вид — впрочем, может, сказывалась усталость?

Я обратила внимание, что Алекс, который сидел на этот раз далеко от меня на запасном колесе от «газика», при последних словах Вики крепко сжал губы, так, что они побелели.

— Впрочем, давайте сейчас отвлечемся немного от Ляли, а поговорим обо всей ситуации. Несчастные случаи… Но ведь они происходили не только с Татьяной. Еще до ее приезда произошло два серьезных происшествия…

— Да, утонул этот полковник, и странным образом погиб Сергей Чернецов, — вставил Славик.

— Не совсем так, хотя смерть полковника на какое-то время очень меня запутала. Но потом я пришла к выводу, что она не имеет никакого отношения к нашему делу. Это произошло в самом поселке, никто с биостанции даже не был знаком с погибшим. Очевидно, это был настоящий несчастный случай… Ну понимаете, в истинном смысле слова…

— То есть ты хочешь сказать, Вика, — пришел ей на помощь Тахир, — что все остальные несчастные случаи вовсе таковыми не были?

— Именно это я и хочу сказать. И кроме «несчастного случая» с Сергеем, которого, как я убеждена, убила Ляля, было еще одно происшествие, о котором под влиянием трагической гибели Чернецова все позабыли — за несколько дней до этого его девушка Лиза попала под камнепад и повредила себе локоть. Таким образом, все жертвы так называемых «несчастных случаев» были так или иначе связаны между собой — через погибшего Сережу.

Мне стало стыдно оттого, что я вслух высказывала свои оказавшиеся абсолютно беспочвенными подозрения, и я была благодарна Вике за то, что она об этом умолчала. Значит, бедная Лиза — такая же жертва, как и я?

— После гибели Сергея, — продолжала Виктория, — кто-то пытается убить его бывшую жену. Пытается не один раз, а целых три, но все три попытки неудачны, хотя, надо прямо сказать, Татьяна каждый раз оказывается на волосок от гибели, и спасает ее только чудо. Мы подозревали, что ее хотят убить, но если бы она умерла в День рыбака, то никто не обратил бы внимания на ссадину на затылке — пошла купаться в нетрезвом виде и утонула, ну а царапины и синяки — кто бы стал их считать? Если бы Таню убило булыжником на берегу, то это тем более истолковали бы как естественное явление — камнепады тут нередки, вот и с Лизой такое же несчастье чуть не произошло… И, наконец, испорченный акваланг — не настолько он был испорчен, чтобы вызвать мысль о намеренной диверсии — в конце концов, не легочник [15] Легочник — трубка, ведущая в акваланге от баллонов к загубнику. же был у него перерезан и баллоны были наполнены не выхлопными газами… Нет, всего лишь подкручены винты, и если бы Таня погибла, то все свалили бы на халатность Вити.