Клэр Коннелли - Суждено быть вместе

- Да? - протянул он, и у нее создалось отчетливое впечатление, что он наслаждается ее смущением.

- Перестань, прошу тебя, - попросила она, потирая виски.

- Мы собираемся пожениться, - констатировал он. - Значит, нужно обсудить и секс.

Его способность сохранять спокойствие в разговоре на такую интимную тему приводила ее в бешенство.

- Если бы я вышла за тебя замуж, - огрызнулась она, возмущенная его уверенностью в ее согласии, - секс не стал бы частью нашего соглашения.

Он расхохотался.

- О, неужели?

- Так и есть. И это совсем не смешно! Секс должен что‑то значить, так же как и брак. Ты смеешься, как будто я сказала глупость, а я так чувствую. И это совершенно нормально.

- Ты наивна, - ответил он, покачав головой. - Как та невинная девственница, которой ты была три года назад. Секс - это биологическая функция: два тела наслаждаются друг другом, удовольствие ради удовольствия. Брак - это союз, взаимовыгодное соглашение. Даже те, кто стараются представить его как «союз родственных душ» и «любовь», в глубине души знают, что это такое на самом деле.

- И что же это?

- Удобство. Партнерство. Секс, - отчеканил он, не моргнув глазом.

Щеки Фрэнки порозовели.

- Как можно быть таким циником?

- Я скорее реалист, чем циник, Фрэнки. Однажды ты повзрослеешь и поймешь это, - беззаботно ответил он.

- Надеюсь, что нет, - возразила она.

- Не будь такой занудой, - предупредил он, шагнув ей навстречу. Он впился в нее взглядом, от которого у нее все поплыло перед глазами.

Сердце Фрэнки бешено колотилось, во рту пересохло, зеленые глаза жадно блуждали по его лицу.

- Быть моей женой не так уж плохо, кое‑чем ты явно будешь наслаждаться, - заметил он словно невзначай.

Она судорожно сглотнула:

- Ты ошибаешься.

Он издал сухой смешок и наклонился к ней.

- Когда дело касается женщин и секса, Фрэнки, я никогда не ошибаюсь.

Ее сердце бешено колотилось. Кончики пальцев покалывало от нервного возбуждения. Она хотела сопротивляться ему, оттолкнуть его, но тщетно. Она положила руки ему на грудь, ощутив его тепло, его силу, его мужской запах, его близость, его возбуждение. Воспоминания о том, как это было раньше, вспыхнули в ней с новой силой. Она тихо ахнула, когда его рука скользнула ей за спину, обхватила за ягодицы и прижала к его возбужденному члену. Фрэнки застонала и откинула голову назад, подставив губы для поцелуя.

Он приник к ее губам в страстном поцелуе. Все ее возражения мгновенно улетучились. В его объятиях Фрэнки стала податливой как воск. Она полностью подчинилась его воле и ответила на поцелуй с не меньшей страстью.

Мир перестал существовать. Только его губы и руки.

Наконец Маттиас оторвался от ее губ. Оба прерывисто дышали.

- Я не собираюсь делать твою жизнь трудной или неприятной, Фрэнки. У меня много обязанностей. Порой я буду отсутствовать целыми днями.

Она все еще не пришла в себя от этого ошеломляющего поцелуя. Пульс зашкаливал, желание кипело внутри, подобно раскаленной лаве.

- И ночами? - пробормотала она едва слышно.

- Ночью, - пообещал он, поднимая руку и поглаживая большим пальцем ее щеку, - я буду доставлять тебе столько удовольствия, что ты не сможешь без меня жить.

Маттиас уставился на своего ребенка, и ему показалось, что сердце вот‑вот выскочит из груди.

Маленький мальчик и в жизни был точной копией младшего брата Спиро, который погиб с родителями в автокатастрофе.

- Привет. - Он присел на корточки, чтобы заглянуть в лицо сына. - Ты, должно быть, Лео.

Лео важно кивнул:

- Да, я Лео.

Маттиас не смог улыбнуться. Он чувствовал такую боль, словно кислота хлынула по его венам. Как много из жизни этого мальчугана он пропустил! Его первые шаги и первые слова.

- Мы отправляемся на поиски приключений, - сказал он, вставая и гневно сверля Фрэнки взглядом.

Прошлой ночью он мечтал заниматься с ней любовью. А сейчас не чувствовал ничего, кроме ярости. Как она посмела лишить его общения с сыном почти на три года?

- Пойдем, Лео, - сказал он, стараясь говорить спокойно, хотя глаза его метали гром и молнии. - Мы отправляемся в путешествие вместе.

Сердце Фрэнки ушло в пятки, когда самолет резко нырнул вниз, едва не коснувшись вод Средиземного моря. Но Фрэнки знала, что это было связано не столько с маневром лайнера, сколько с человеком, сидящим напротив нее. Внушительная фигура Маттиаса выделялась на фоне роскошного интерьера салона с белой кожаной мебелью, хрустальными люстрами и бесшумно снующими слугами в бело‑золотых мундирах. Он вальяжно сидел в широком кресле.