Рене Энн Миллер - Никогда не целуй маркиза [litres]

– Я так рада, что мы теперь сестры, – сказала Нина.

– И я рада, – ответила Кэролайн, глядя на Джеймса, стоявшего недалеко от них. Во время свадебного завтрака в доме ее отца муж говорил со всеми присутствующими, кроме нее. А теперь он разговаривал с Энтони и Эдвардом.

Тут Нина коснулась ее плеча и, кивнув в сторону мужчин, спросила:

– А лорд Торнтон не женат?

Кэролайн с удивлением взглянула на девушку. Неужели она ничего не знала про Эдварда? Ведь его репутация бессердечного донжуана широко известна… Он не хотел жениться, и обычно его интересовали опытные женщины, а не невинные девушки.

– Он вдовец, и я люблю его как старшего брата. Но его общество тебе совсем не подходит.

Глаза Нины округлились.

– Правда?! – оживилась она. – Но почему?!

– Должна тебя предупредить: держись от него подальше, – сказала Кэролайн.

Ее невестка надула губы.

– Ты говоришь совсем как Джеймс…

– Твой брат – очень умный человек. Отношения с моим кузеном могут лишить тебя всех шансов на приличный брак.

Но был самый верный способ умерить пыл Нины. Указав на пятилетнюю дочь Эдварда, сидевшую в кресле и хихикавшую вместе с Джорджи, Кэролайн сказала:

– Та, что выйдет замуж за моего кузена, станет мачехой для его милой дочки Анабель.

Нина нахмурилась.

– Это его дочь?

– Да. Может быть, удастся уговорить его снова жениться, если он найдет для этого ребенка идеальную мать – ту, что станет заботиться о девочке и растить как собственную дочь.

Нина поморщилась и пробормотала:

– Думаю, что лорд Торнтон немного староват для меня.

– Полагаю, ты права, – сказала Кэролайн.

Тут на плечо ей легла тяжелая рука.

– Нам пора ехать, – буркнул Джеймс.

– Да-да, мне только нужно собрать кое-какие вещи.

– Твои сундуки уже на пути в Эссекс.

– В Эссекс?.. – изумилась Кэролайн.

– Да, мы отправляемся в Трент-Холл. Мои братья и сестра, а также, возможно, бабушка отправятся следом за нами через день или два.

– Мне нужно поговорить с моей горничной. Она поедет со мной.

– Она уехала еще раньше, вместе с твоими вещами.

– Но я хочу попрощаться с отцом и кузенами, – пробормотала Кэролайн.

Джеймс наклонился к самому ее уху и прошептал:

– Поторопись, любимая. Я мечтаю остаться с тобой наедине.

По спине Кэролайн поползли мурашки. В этих словах должна была звучать ласка, желание и обещание чувственных радостей, но от нее не укрылся ни угрожающий тон мужа, ни странный блеск в его темных глазах.

Из Лондона в Эссекс они ехали в купе первого класса, и всю дорогу в нем царило молчание, которое казалось оглушительным, если так можно сказать о молчании. Джеймс едва сказал несколько слов с тех пор, как они покинули дом отца Кэролайн. А во время этого безрадостного путешествия сидел уткнувшись в какие-то свои бумаги. Кэролайн несколько раз хотелось выхватить их из его рук и выбросить в окно, но вместо этого она смотрела на пейзажи за окном и притворялась, что поведение мужа совершенно ее не беспокоило.

Но и теперь, когда они ехали в экипаже в сторону Трент-Холла, поведение Джеймса не изменилось. Иногда она замечала, что он смотрит в ее сторону, но выражение его лица было непонятным.

А экипаж тем временем миновал высокие железные ворота Трент-Холла, и покатил по длинной извилистой аллее, обсаженной ясенями. Ветви деревьев смыкались над ней, образуя причудливые арки, походившие на руки любовников, которые никак не могли оторваться друг от друга.

Но вот, наконец, аллея стала прямой, и вдали показался эссекский дом Хантингтонов. Кэролайн видела его прежде сквозь утренний туман – когда убегала отсюда в огромных сапогах для верховой езды. Но теперь особняк производил ошеломляющее впечатление.

Подобно многим старинным замкам он менялся со временем и становился все больше, так как каждый новый владелец хотел оставить свой след в его истории. Фасад производил особенно сильное впечатление благодаря большим палладианским окнам и большой балюстраде по верхнему периметру здания.

Солнце уже садилось, и на ступенях, у входа, стояли слуги, выстроившиеся для встречи хозяина. Джеймс вышел из экипажа и предложил ей руку, чтобы помочь спуститься. Но стоило Кэролайн ступить на землю, как он выпустил ее руку.

Среди прочих слуг стояла и Мегги в новом темно-синем платье с кружевным воротничком. При виде знакомого лица у Кэролайн отлегло от сердца. Ее горничная радостно улыбнулась хозяйке. Но тут же сделала серьезное лицо, стоило суровой домоправительнице строго посмотреть на нее.