Вадим Ефимов: Белое платье

Через несколько дней Саша все-таки одолжит Анне половину необходимой суммы, когда узнает от Вали, зачем ей понадобились деньги.

Был прекрасный сентябрьский вечер. Такого вечера Сашка ждал давно. Он специально ушел пораньше с работы, побрился, надел все лучшеё, купил цветы и как истинный джентльмен пришел к Вале.

Первый раз вечером они остались одни в квартире. Она первая начала целовать его, нежиться в объятиях.

– Саша, я тебя люблю! – шептала она. – У меня еще не было парня, ты будешь первый!

Саша целовал её шею, губы, прижимаясь к ней все сильнеё и сильнеё.

– Я тоже тебя очень люблю.

Он гладил её набухшие груди, а потом стыдливо, даже осторожно поцеловал её живот. Дыхание становилось все напряженней, и ему вдруг показалось, что сейчас произойдет что-то страшное. Он покраснел, так как больше не мог совладать с собой. Страсти любви разгорались все сильнеё. Валя расстегнула ему рубашку, потом сбросила с себя платье. Одаривая друг друга поцелуями, они не заметили, как их обнаженные тела переплелись…

– Саша, а у нас ведь тоже может быть ребенок, – проговорила Валя, когда все было позади и в комнате повисла тишина. Саша положил ей руку на грудь.

– Ты же хочешь, чтобы он был? – продолжила девушка. – Только я не хочу, чтобы это было, как у Ани.

Саша приподнялся с кровати.

– А как у Ани? – спросил он.

– Она беременна и хочет делать аборт. Скрывает. Но разве у нас что-то можно утаить? Я знаю, что она хочет сделать аборт тайно. Вроде бы даже деньги нашла. И кто ей только дал? – говорила Валя, поглаживая спину друга.

Саша застонал и упал головой в подушку. Теперь ему стало понятно, для чего она просила денег.

– Ты же никому об этом не скажешь, правда, Саша? – прошептала Валя и поцеловала его в шею. Но Саша не ответил взаимностью. Он думал об Анне. Ему как никогда стало жаль её.

– И кто же её так осчастливил? – спросил он.

Валя лишь пожала плечами, и, усмехнувшись, обняла друга.

– Вот и закончилась наша вольная жизнь! – с грустью проговорил Роман, показывая Ирине повестку.

Он тяжело вздохнул, и, загибая пальцы, начал считать года:

– 79-й, 80-й, 81-й… Осенью 81-го мы опять будем вместе!

На глазах у девушки блеснули слезы.

– Ты плачешь?

– Рома, мне кажется, что я тебя больше не увижу.

– Дура! – резко бросил Роман и отвернулся.

Потом коснулся её волос и прошептал:

– Я так же, как и сейчас, обниму тебя!

Он дотронулся рукой до её хрупкого тела, и, прижав к себе, начал страстно целовать её губы.

– Все будет хорошо!

– Рома! Я хочу ребенка, – вдруг произнесла Ира и опустила голову.

– Но мы даже не поженились, – Роман застыл как вкопанный.

– А что, для этого нужен штамп в паспорте? Я хочу от тебя ребенка. Что в этом плохого? Ведь ты вернешься ко мне?

– Но сейчас это нереально, пойми. Мы будем еще вместе, у нас будет время.

У неё задрожали губы, и она, не сдерживая слез, бросилась на диван.

– Зачем ждать два года? Это целая вечность. Твой ребенок будет каждый раз напоминать мне о тебе, – смахнув слезу, проговорила она.

Но Роман с присущей ему детской наивностью начал успокаивать подругу.

– Да все будет хорошо, два года пролетят незаметно. Мы будем писать друг другу письма, я приеду в отпуск.

Он поцеловал её заплаканное лицо и присел рядом.

– Подожди минутку, я сейчас.

Рома прошел в свою комнату и через минуты вынес оттуда какой-то холст. Ирина с безразличием посмотрела на полотно, не пытаясь даже понять, что там нарисовано. Это был лишь эскиз.

Она хотела сказать, что устала от этих картин, но вдруг её что-то остановило. На картине была нарисована красивая полуобнаженная девушка.

– Кто это? – спросила Ирина.

– Ты… – усмехнулся Роман. – Я подарю эту картину тебе.

Ира пристально смотрела на холст.

– Странная картина! – вдруг произнесла она и отвернулась. – И что это значит? Девушка, стол и небрежно лежащеё на столе белое платье.

Роман усмехнулся, потом пожал плечами и промолвил:

– А что тут непонятного? Ты стоишь, рядом стол, на котором лежит твое венчальное белое платье. Да. Да. Именно так я и назову картину «Белое платье». Она будет нашим талисманом. Ты будешь хранить её у себя, пока я не вернусь.

Ира неловко улыбнулась. Потом провела пальчиком по губам Романа и прижалась к нему. Вечер постепенно вступал в свои права…

Октябрь 1979 года.

Вся эта предармейская суета никак не укладывалась в новую жизнь Романа. Военкомат, медкомиссии, собеседования, нудные и неинтересные лекции о роли Вооруженных Сил в жизни страны. Ему стало казаться, что его готовят совершенно для другого мира, где все не так.