Элеонора Мандалян: Там, под небом чужим

А вот и Вика. Мать невольно залюбовалась ею. Как грациозно и легко шла она по узкому проходу, лавируя между выставленными коленями и локтями спящих пассажиров, никого не задевая.

– Я раздобыла апельсиновый сок. – Девочка наклонилась к сестре, протягивая ей прозрачный пластмассовый стаканчик. Но Инга уже снова спала, свернувшись клубочком.

– Ну и что мне теперь делать? – Вика обернулась к матери.

– Давай сюда. Я выпью за нее, – нашла выход из положения Лана. – А ты пей свой и спи дальше.

– Не хочется. Я лучше почитаю.

– Что ты взяла с собой?

– Ахмадулину.

Вернувшись на место, Вика откинула столик, положила на него изящный томик стихов в белом с золотом переплете, поставила рядом недопитый стаканчик и закрепила на ухе завиток наушника. Теперь она должна была чувствовать себя вполне комфортно – любимые стихи, музыка, прохладительный напиток и уединение.

Вика постоянно чем-нибудь удивляла Лану, а то и ставила ее в тупик. Удивляла, в первую очередь, своим нестандартным мышлением. С тринадцати лет она стала убежденной вегетарианкой. В тот вечер, склонившись над альбомом, Вика что-то старательно рисовала. Она вообще любила рисовать, и у нее это хорошо получалось, как, впрочем, все, за что бы она не бралась. «Что ты рисуешь, Викулик? Можно посмотреть?» – Ласково обняв дочь, Лана заглянула через ее плечо в альбом и в ужасе отпрянула. С белого листа на нее злобно смотрело фантастическое существо. Тело у него было человеческое, облаченное в кокетливое женское платье и туфли на высоком каблуке. На шее бусы. Гривоподобная копна волос. Но лицо! Не лицо, а звериная морда с огромной клыкастой пастью и высунутым языком, с которого капала кровь. Чудовище напомнило Лане индийского бога смерти – Яму. «Тебе не нравится? – Девочка изобразила наигранное удивление. – Это же мой автопортрет.» «Вика, милая, что за странные фантазии!» Лана нахмурилась. «Я вот что подумала, – отложив карандаш, заговорила дочь тоном взрослой женщины. – Всех хищников, питающихся чужим телом, мать Природа наградила огромной пастью, здоровенными клыками и когтями, чтобы было чем это тело раздирать. Но ведь самый страшный, самый безжалостный и ненасытный хищник это человек. Он поедает в огромных количествах коров, овец, свиней – и вообще все, что бегает, летает и плавает. А у него при этом «жемчужные» зубки и маленький симпатичный ротик, которым он умильно целует в носик свою любимую собачку. Наверное, из тоски по клыкам люди выдумали вампиров. Объясни мне, мама, как может человек быть настолько лицемерен, как он может, переваривая в своем желудке мясо убитого и съеденного им животного, с ангельским видом распространяться о высоких материях, писать сентиментальные стихи. Я считаю, что внешний вид должен соответствовать внутреннему содержанию, чтобы все остальные жители планеты могли видеть, с кем имеют дело. Вот я и изобразила себя в подлинном виде. Одно из двух – или мы хищники, или Боги. Ты не находишь?» «Вика! Ты пугаешь меня», – расстроенно пробормотала Лана. «Я не хочу быть такой, мама. Я не хочу, чтобы у меня были клыки и пасть как у геены. Даже если это никому не видно, это видно мне. Поэтому никогда больше не предлагай мне мяса. – Помолчав, она добавила: – А еще, знаешь, что я подумала. Что человек не мог произойти от обезьяны, сколько бы он сам себе зто не доказывал. Потому что обезьяна никогда не питалась падалью, как это делаем мы, люди.»

Северо-восточный берег Америки был сплошь изрезан бесчисленными фьордами и лиманами, глубоко вдающимися в материк. Казалось, половина Канады затоплена болотами. Как они там живут, удивлялась Лана. Разве что клюкву круглый год собирают. Будь такое в их стране, давно бы уже понастроили плотин и дамб, и все это никчемное количество воды осушили.

В их стране! Где она, «их страна», необъятная, могучая, гордая? Страна, которую одни любили, другие боялись, и все без исключения считались с нею. Страна умных ученых, талантливых творцов, бескорыстных тружеников… ну и немножко пьянчужек – для ассортимента. Страна высокой духовности и безграничного творческого потенциала. Лана абсолютно искренне разделяла гордость и пафос Маяковского по части: «Читайте, завидуйте, я – гражданин Советского Союза!». Тем более, что и жилось им в их многонациональной «Семье Советов» совсем неплохо. Муж, получив высшее образование в московском техническом ВУЗе, безо всякой поддержки извне, прошел в Ереване путь от простого инженера до директора своего же завода, а потом и шагнул выше – в союзные управленческие структуры, благодаря чему Лана, уже с семьей, снова оказалась в Москве. Им выделили прекрасную квартиру на Котельнической набережной. По советским меркам, у них было все, что только можно пожелать. Дети учились в спец. школе. Окончив десятилетку, сын поступил в Строительный институт.