Галина Романова: Пленная птица счастья

Поцеловал ее дежурно, без страсти. Она разозлилась. Попыталась схватить его за рукав куртки. Но он вывернулся, широко шагнул из комнаты.

— Антон! — звонко крикнула она ему в спину. — Ты какой-то не такой. Что случилось?

— Все в порядке. — Он щелкнул пальцами в ее сторону, криво усмехнулся, едва повернув голову. — Скоро все узнаешь!

— Что узнаю?

Внутри снова сделалось холодно.

— Все узнаешь! Тебя ждет невероятный сюрприз, малышка!

Он хмыкнул. То ли кашлянул, то ли хохотнул — поди пойми. И ушел, как всегда, осторожно закрыв дверь.

— Ростислав Иванович, мне это совершенно не нравится.

Его новая секретарша, которую он все никак не мог уговорить на секс без обязательств, положила перед ним папку с документами.

— Здесь никакого порядка. — Ее тонкий указательный пальчик с аккуратным коротким ноготком уперся в «ы» в слове «документы» на золотом тиснении. — Вам следует поговорить с экономистами — они совершенно бессистемно собирают бумаги в одну стопку. Никакого порядка! Я не могу разобраться в приоритетах их документооборота. И мне кажется, что это делается умышленно.

Догадалась, надо же. Он подавил улыбку, осторожно снял ее пальчик, распахнул папку.

— Так, так, так. Приоритетность, говорите, Сашенька.

Для вида полистал бумаги. Многое здесь вообще не следовало подавать ему на подпись. Макулатура, черновики. Покачал головой. Глянул на нее с теплой улыбкой.

— Вы такая умница, Сашенька. За этими экономистами глаз да глаз, — захлопнул папку, укоризненно покачал головой. И снова Саше: — Такая умница!

— Спасибо, Ростислав Иванович, мне об этом известно.

Пигалица заявила это с совершенно серьезным видом.

— Вот как?

Он удивленно поднял брови, оглядел ладную фигурку с головы до ног, снова посетовал на свою занятость и ее несговорчивость. И повторил:

— Вот как.

— Именно так, Ростислав Иванович. Я с третьего класса побеждала на всех математических олимпиадах. У меня золотая медаль и красный диплом. И в вашей приемной я потому, что желаю сделать карьеру и познать все с азов. А не для того, чтобы стать вашей…

— Моей — кем? — Он нахмурился.

— Любовницей, Ростислав Иванович! — выпалила Сашенька и жутко смутилась. — Простите, пожалуйста.

Он не стал никак реагировать на это смелое заявление, просто шевельнул пальцами — отпустил ее. Стоило ей выйти, как он запустил ей в спину папку с ненужными бумагами. И шепнул: «Тварь».

Сосредоточиться на делах не получалось, и он вызвал к себе зама. Верного друга и помощника Игоря Заботина, с которым вместе крутились в бизнесе уже лет двадцать. Вернее, крутился Игорек, а сам он успешно руководил им и еще десятками таких, как он.

Игорек для начала привычно сунул в дверь голову. Увидел разлетевшиеся бумаги, кожаную папку в углу, с пониманием кивнул. Вошел, плотно прикрыл дверь. И тут же принялся все подбирать. Для начала поднял папку, уложил ее на край овального стола для переговоров. Потом сложил все бумаги, выровнял края. Захлопнул. Прошел к начальственному креслу, сел на ближайший к шефу стул. Хмыкнул с пониманием, сопроводив свое хмыканье выразительным взглядом в сторону двери.

— Что, Ростик, не дает Сашенька? Или я не прав? — спросил с ухмылкой после паузы.

— Не-а. — Ростислав развалился в кресле, поиграл глазами, потом с коротким смешком вспомнил: — Знаешь, что она мне сейчас заявила?

— Что? — Заботин в предвкушении навис над столом, наклонился к шефу. — Что не желает быть твоей любовницей?

— Именно!

Друзья рассмеялись.

— Вот дура! — отсмеявшись, заявил Заботин. — Она в курсе, что такую почетную должность еще нужно заслужить?

— Видимо, нет. — Ростислав лениво поиграл золотой зажигалкой, валявшейся на столе без дела: сам курить давно бросил. — Ты бы поговорил с девчонкой, Игореша. Наставил бы на путь истинный. Мне ее ломать как-то не с руки.

— Ладно, поговорю. Только ты, дружище, зря время тратишь на эту дуру. Что тебе в ней? Какая-то она, как по мне, постная. И дура опять же.

— Э нет, не скажи. — Ростислав устремил мечтательный взгляд на дверь, отделявшую кабинет от приемной. — Она не дура. Далеко не дура. Есть в ней что-то такое… Волнует, понимаешь?

Заводит.

— Конечно, заводит. Будет заводить, понятно, когда она тебе отказала. — Игорек хихикнул. — Но на почетную роль твоей любовницы после Стеллы, согласись, она не подходит.

— Не подходит, — отрывисто ответил Ростислав. Насупился, уставился в окно.