Алина Дмитриева - Шамбала

– Ты только взгляни на эти пижонские сапоги, – словно угадав мысли, выразился Киану.

В иной ситуации я бы прыснула со смеху, но тогда все мое тело было в высшей степени напряжено. Что-то подсказывало: случится беда.

Они общались с начальником. Затем обратились к рабочим. Сет что-то долго говорил.

– Хоть бы слово разобрать, – пожаловалась вслух.

Один их приезжих – тех, что в пальто – вышел вперед. Но нему сложно оказалось судить о намерениях, однако выглядел он вполне безобидно – демократ, простой посредник.

И тут меня осенило провидение:

– Что здесь делает капитан? – в полнейшем непонимании изумилась я.

– Ты его знаешь? Того, кто говорит?

– Комитетник. Прислали из Метрополя. У Герда с ним какие-то дела. Но эта крыса доложит все «наверх». А еще говорят, что посредники нейтральны. Они просто слабаки, лебезящие перед двумя сторонами.

Интересно, какого черта этот капитан не уехал в Метрополь. Прибыл он давно для того, чтобы задержаться здесь так надолго. Что-то замышляется, и эта забастовка – пустая шалость в сравнении с тем, что ждет впереди.

Капитан слушал Сета. То, что произошло далее, случилось в считанные доли секунды. Речь Сета спровоцировала бурную поддержку масс. Прямо как в тот вечер, они воздели к небесам руки и заголосили. Охранники и солдаты принялись избивать рабочих. Выстрел. Я вздрогнула. У них нет оружия… стреляют стражи. Снова выстрел. Юноша ринулся вперед. Он что-то прокричал. Донеслось слово «свобода» – и взрыв. Два автомобиля взлетели в воздух, как бабочки. Их осколки перьями парили над землей. Огонь все застелил кругом. Обрушился шквал выстрелов. Некоторые падали сразу. Иным удавалось разбежаться в стороны. Царил хаос. Всюду мелькал дождь из пуль. Из дверей завода и внутренних ворот вывалились десятки – сотни – рабочих. Они кричали. Они ликовали. Слышно это было далеко за пределами горы. Глаза выслеживали тех, кто был мне знаком. Старик Тао и один из братьев лежали мертвыми. Лурка нигде не видать – удалось скрыться. Они все выбежали за ворота. Они стремились на свободу. О, что же они натворили? Что станет с городом после этого?

Капитан с приспешниками спрятались за уцелевшими автомобилями. Трусы! Капитанский чин – пустой звук, он и себя защитить не в силах, не то что страну.

Кто-то разрезал Сету веревку на руках. Выстрел. Его тело дернулось.

– Сет! – я ринулась вперед, будто могла скатиться с этих подмостков и помочь.

К нему подобрался раненый Артур. Вся его рубашка зияла красными пятнами.

– Артур! – тогда могла думать только о двух его детишках и несчастном Вите, который и без того повзрослел раньше срока.

На меня уставилось лицо капитана.

– Ложись! – крикнул вдруг Киану и накрыл своим телом.

Испугалась я после. Поверх нас светил алый, как кровь, луч.

– Что это? – пропищала я.

– Герд не говорил, что здесь камеры… – прошелестел Киану, оглядываясь. – Пошли! – рывком потащил меня к обрыву.

Мы ползли по земле, как партизаны на минном поле. Я впереди – Киану за мной.

– Крепи веревку, – велел он.

Продолжая лежать, принялась за дело. Он подполз с другой стороны, все время оглядываясь.

– Думала, что я одна параноик.

– Лезь вниз.

Не разбирая скалы, почти полностью отпустила веревку и слетела вниз. Киану спустился еще быстрей – неуловимая молния. Мы сняли крепление. Как быстро только могли, побежали к лесу – и неслись птицами, рассекая со свистом воздух так скоро, что закололо в обоих боках, а в глазах заплясали геометрические узоры.

– Что это было?

– Камеры слежения.

– Они нас заметили?

– Огонек сработал не сразу, я успел пригнуть нам головы. Паразиты гребаные… – и посыпалась знатная ругань.

Снова двинулись вперед, сквозь чащу, только хруст веток слышался под ногами. Мы отталкивали от лица сухие ветки деревьев и не в меру разросшихся кустарников. Казалось, мы производили неимоверное количество шума – но это один только страх шипел в голове. И сердце колотилось, как бешеное.

На секунду мы прижались к стволам, чтобы перевести дух.

– Что будет с рабочими? – просипела.

Киану, чуть согнувшись, смотрел на меня.

– Это революция, Кая.

Когда прибежали к дому, город и долину накрыла тьма. Это выпала безлунная ночь, и мы могли спокойно идти сквозь лес и поля, не опасаясь быть замеченными. Издали зоркие глаза наши заприметили сильную фигуру Герда – очевидно, и он только что вернулся из своего мистического похода. Мы не замедлили шага, дабы не выглядеть подозрительно. Мало ли для чего шастали мы по лесу: в поисках мха, хвороста, за снопом сена или пристрелить птицу к ужину… Реакции наставника доводилось бояться слишком часто. Телесные наказания – не его сфера; он ведает куда более изощренные способы заставить почувствовать себя виновным ничтожеством.