Елена Арсеньева - Мода на умных жен

– Как? – невольно засмеялась Алена. – Что за шпионская терминология?

– Правда? – усмехнулся и Грунский. – Мне тоже всегда очень нравилось это выражение, очень интригующее. Однако суть его весьма прозаична. В нашем случае чужеродный агент – какая-то инфекция, кишечная палочка, стафилококк, стрептококк. Или какой-то болезнетворный фактор, о природе которого можно только догадываться. Мы предполагали и лимфаденит, воспаление лимфатических узлов. Хирург дал направление на операцию – диагностическую лапаротомию, то есть ревизию брюшной полости. И вот тогда-то выяснилось, что да – налицо лимфаденит. Был удален воспаленный лимфатический узел из разряда надчревных – тех, что лежат вдоль верхних и нижних надчревных артерий и вен и принимают лимфу от кожи и мышц передней брюшной стенки. Операция прошла успешно, а главное, что она оказала благотворное влияние на состояние нашей пациентки. Я еще до операции заметил, что она беспричинно боялась многих самых привычных, самых обыкновенных вещей. Скажем, мобильный телефон приводил ее в полуистерическое состояние. Даже чужой телефон – ее-то вещи мы сдали в камеру хранения, когда начинали лечение изоляцией. Но все равно: стоило ей увидеть мобильник у врача, сестры, санитара, другого больного, как в ее глазах появлялся страх, она начинала плакать. После операции страх загадочным образом исчез. И даже когда Майя Алексеевна получила обратно свой телефон, она восприняла его возвращение совершенно спокойно, без эмоций. Ну, обрадовалась, что можно подруге позвонить. Вот и все.

– А дальше? – спросила Алена.

– В каком смысле дальше? – удивился Грунский.

– Ну, что было дальше с Майей?

– Да ничего. Она выписалась и уехала домой. Но…

В эту минуту на столе у Грунского зазвонил телефон.

Алена с ненавистью посмотрела на аппарат. Кошмар ее нынешнего утра продолжался! Надо надеяться, ни Галина Стахеева, ни товарищ Лев Иванович Муравьев не достанут ее здесь, в тихой обители свихнувшихся умов и смятенных душ. Она даже телефон мобильный выключила, чтобы оказаться недосягаемой!

– Да… алло… – проговорил Грунский. – О, прошу прощения, запамятовал. Конечно, я немедленно выезжаю, опоздаю не больше чем на четверть часа. – Положил трубку и с виноватым выражением обернулся к Алене: – Вы меня извините, я тут об одной важной встрече начисто забыл. Не обижайтесь, Бога ради! Может быть, попозже договорим, если у вас какие-то вопросы появятся… Или звоните мне прямо на мобильный. Чувствую себя виноватым перед вами и перед Наташей, но…

– Конечно, я понимаю, работа есть работа, – пробормотала обескураженная Алена. – Но только договорите то, что вы хотели сказать!

– А что я хотел сказать? – озадаченно уставился на нее Грунский.

– Не знаю! Вы сказали, что Майя после операции выздоровела и уехала домой, но… Так вот, что значило это «но»?

– А, вспомнил, – кивнул Грунский. – Буквально позавчера я заходил в пятую больницу. У меня там знакомый, старинный приятель работает рентгенологом. Ну и надо было повидаться по одному делу. И в коридоре я столкнулся с тем самым хирургом, который делал операцию Майе Климовой. Он сказал, что со мной хотел пообщаться их гистолог, делавший анализ ее тканей после операции. Вы же знаете, что такие исследования всегда проводятся. Так вот тот гистолог якобы уверял, что обнаружил нечто, чего в принципе быть не должно было.

– Неужели все-таки рак? – ахнула Алена. – То есть эта, как ее… канцинома?

– Да при чем тут рак! – нетерпеливо встал из-за стола Грунский. – Был бы рак, Майю Климову никто просто так не выписал бы, она уже в онкологическом центре лечилась бы. Там были какие-то детали, о которых я не знаю… Алена Дмитриевна, вы меня извините, но я правда должен бежать! А по этому поводу можете встретиться с тем гистологом. Я-то повидаться с ним пока времени не нашел. Да вот я прямо сейчас ему позвоню. Хотите? – И психиатр, не дожидаясь ответа, принялся со страшной скоростью накручивать телефонный диск.

Вот невезуха, подумала Алена. Гистолог? Зачем ей гистолог? Какое отношение может иметь гистология – а что это за штука, кстати, такая? – к картине Васнецова «Ковер-самолет»? Может, сказать, чтобы Грунский никуда не звонил? Бог ты мой, да он уже с кем-то договаривается! И даже уже договорился, кажется!

– Все, – возбужденно сказал Грунский, бросая трубку и стаскивая халат. – Все улажено. Идите сейчас в морг в пятую больницу, там спросите Калужанина. Он вам все и расскажет. И вообще, он очень интересный человек. До свиданья, извините меня еще раз. Звоните, если что!