Елена Арсеньева - Моя подруга – месть

С некоторым страхом Марьяна вдруг ощутила, что она готова и Алхана Вахаева если не простить – нет, это невозможно, немыслимо, лучше уж сердце себе вырвать! – то хотя бы понять. Или заставить понять логику поступков этого человека, потерявшего самых дорогих ему людей. Отвратительных, немилосердных убийц… своих братьев! Марьяна знала, что, при всем своем трусливом мягкосердечии, собственными руками убила бы Вахаева, выпади такая счастливая случайность, – а все-таки в том порядке, следуя которому она предъявила бы счет своим врагам, не Вахаев стоял бы под номером один!

Первой была Лариса. Лариса – которая утоляла сладострастие души со своей подругой Местью, подобно отъявленной лесбиянке. Лариса – которая покупала людей, чувства, мысли, чужие страдания – и продавала их, спускала за бесценок, как только необходимость в них миновала. Которая сама хладнокровно выдала своего мужа убийцам, а вину за его смерть пожелала возложить на другого человека.

Ну что ж… Ларисе придется понять, что «нравственная узда» для Марьяны окажется менее прочной, чем ей хотелось бы! А может быть, и вовсе гнилой, непригодной к употреблению.

Ведь, что бы там ни возомнил себе Рэнд о своих способностях психологического подавления, во что бы ни хотелось верить Ларисе, и она, и Марьяна прекрасно знают: Виктор был уже мертв, когда Рэнд «узнал» адрес Азиза!

Внезапно у Марьяны онемели кончики пальцев, а потом странный холодок пробрался к плечам, груди, сердцу. И такая же холодная ясность осенила голову: а ведь о хитростях Марьяны известно не только Ларисе. Теперь об этом знает и Вахаев – от Ларисы же. А еще он осведомлен, что «хорошенькая дурочка» каким-то образом узнала его настоящее имя…

Вот чем был вызван внезапный обморок Ларисы! Пока Марьяна бегала в ванную, Шафир успел узнать, что надо предупредить Рэнда о внезапной опасности!

Так что Марьяна, пожалуй, была несправедлива к Ларисе, думая, что она сейчас снова тешит свою ненасытную плоть. Скорее всего Лариса предается более духовным, так сказать, интеллектуальным наслаждениям. Hапример, вместе с Вахаевым приходит к выводу: на крайний случай она сама сумеет подтвердить свое алиби, а никакой особой свидетельницы для этого совершенно не потребуется.

Что-то стукнуло по стеклу, и Марьяна бросилась к выключателю, погасила лампу. Не нужно быть снайпером, чтобы попасть в нее, застывшую посреди комнаты!

Вершины деревьев вырисовались на небе, и Марьяна с ужасом поняла: оно посветлело, близок рассвет. И тут же осознала: страх ее вызван инерцией, привычкой: страшилка Рэнда насчет семи часов безнадежно устарела, глупо ее бояться. И еще глупее думать, что кто-то будет стрелять в нее из сада через окно. Спокойно придут, откроют дверь, пальнут в лоб, не заботясь больше о Саньке. Какая Ларисе разница, сколько исколотит его припадков? Главное, чтобы жив был, чтобы не возникло ни у кого повода оспорить ее права на наследство, на «Сфинкс»!..

Спокойно, не заводись, одернула себя Марьяна.

Пока дверь закрыта, никто не идет ее убивать. А вот в окошко, точнее говоря, в решетку, действительно что-то стукнуло. И если это не пуля, значит, камешек.

Камешек?!

Марьяна прокралась к окну, осторожно попыталась выглянуть сбоку, но ничего не разглядела. Забыв об осторожности, прижалась к решетке лицом.

В то же самое мгновение кусты внизу раздвинулись, и из них выступила невысокая худощавая фигура, при виде которой у Марьяны защемило сердце: то был Васька.

Князь Василий Шеметов!

Он тотчас замахал рукой, пресекая попытки Марьяны заорать от восторга, но она и при желании не могла бы издать ни звука: перехватило дыхание.

– Около твоих дверей есть охрана? – весь вытянувшись, чтобы как можно ближе оказаться к окну, прошептал Васька, и Марьяна, каким-то чудом уловив этот тихий, будто шелест листвы, шепоток, энергично замотала головой:

– Не знаю, но, кажется, нет!

Она была в этом почти уверена. Зачем? Куда она денется от Саньки? Если не сбежала, когда дверь была открыта, то через запертую уж точно не сбежит!

Васька кивнул, подтверждая, что понял, – и вдруг исчез, словно призрак, явившийся на рассвете, чтобы помучить Марьяну мечтой о невозможном. Однако слабое волнение, прошедшее по вершинам кустов, показалось ей вполне материальным доказательством того, что Васька только что был под окном, а теперь пробирается среди этих кустов, чтобы…

Но как он войдет в дом? Один, без оружия! Если Васька возник тайком, значит, Марьяна во всем оказалась права: полицию не удалось убедить. И он один, один отважился… Но, верно, он все же маловато понял из «телеграммы» на обороте Санькиной фотографии. Марьяна же ясно написала: первым спасать Григория! А Васька примчался к ней. Наверное, чтобы дать знак: мол, помощь близка, надейся.