Елена Арсеньева - Отражение в мутной воде

Оглянулась, с трудом подавив стон. Позади пляшут огни.

– Странно. Почему в нас больше не стреляют?

– Думаю, веселятся! – прокричал в ответ Георгий. – Играют в догонялки.

Понятно. Преследователи небось поспорили, как далеко улетит подбитый «жук». Если добыча не захотела стать легкой, ее возьмут измором.

Впереди, в темноте, замигала вдоль шоссе россыпь огней. В ветре, бившем по лицу сквозь разбитое лобовое окно, Тина ощутила влагу и запах йода.

– Почти у цели! – выкрикнул Георгий. – Эх, если бы пистолет! Отвлечь их хоть на минуту!

Тина вздрогнула. Рука скользнула в карман.

– Вот.

Молниеносный взгляд Георгия. Тину бросило в жар.

– Стрелять умеешь?

– Н-ну…

– Понятно. Тогда слушай меня. Повернись, встань на колени. Не высовывайся! – отрывисто выкрикивал Георгий. – Левой рукой держись так крепко, как только сможешь. Правую вытяни, упри в сиденье, чтоб не тряслась. Под большим пальцем, на рукояти, у тебя предохранитель. Передвинь его вверх. Теперь стреляй, стреляй! Всю обойму! Огонь!

«Беретта» запрыгала в руке, выплевывая сгустки пламени. Чтобы не видеть их, Тина зажмурилась. Не было ни мыслей, ни страха. Ощущала только, как непрерывно дергается рука. Кто это сказал, будто в обойме семь или восемь пуль? Глупости какие. Тина давно потеряла счет выстрелам. И вдруг страшная сила поворота чуть не выбросила ее из машины.

Еще поворот, удар, грохот, что-то тяжелое наваливается сверху, оглушительный звон стекла…

Руки Георгия выдергивают ее из машины:

– Жива? Бежим!

Какое-то полутемное помещение. Остро пахнет парфюмерией. Под ногами разъезжается, хрустит стекло, тонкая сладкая пыль заставляет расчихаться. Георгий, бегущий впереди, подхватывает что-то, с силой бросает вперед. Тина опять глохнет от звона и грохота. Георгий выскакивает в огромную дыру в стеклянной стене.

– Прыгай! – кричит.

Сколько стекла перебито сегодня, боже милостивый…

Тина ринулась вперед. Ее закачало от запахов йода, влаги, зелени, внезапно ударивших в ноздри.

И вдруг немыслимый грохот позади! Взрыв!

Под тяжестью Георгия Тина распростерлась… Канонада! Канонада!

Он приподнялся, оглядываясь. Тина тоже осмелилась.

Боже! Что за картина!

Живописно-жуткие осколки торчат из витрины, в которую вонзился бесстрашный желтый «жук». На него навалился измятый, проломленный рекламный щит. А сзади… Апокалипсис сегодня! Что-то рвется, разбрасывает во все стороны огненные брызги.

Неужели «Форд»?

Еще взрыв!.. Нет, «Форд» не одинок.

– Кто тут не умеет стрелять? Ладно, хватит глазеть на дело рук своих. Бежим!

Георгий опять толкал ее в спину.

Мягкая зелень под ногами сменилась твердой осыпью. Дорога резко пошла вниз.

Шум моря, удары волн о камни, ветер – какой живой, соленый ветер!

– Теперь притормози, – сказал Георгий, обгоняя ее. – Держись за меня, не то сорвешься в обрыв.

– Это что… все я натворила? – наконец-то смогла выговорить Тина.

Короткий смешок.

– Первый в жизни выстрел, говорят, всегда в «десятку», даже если палишь с закрытыми глазами. Думаю, ты попала в водителя «Форда», а «Шевроле» врубился в него на полной скорости.

– Ка-ак?

– Молча. Да осторожней ты! Тут знаешь какая глубина! А как ты плаваешь, я уже видел. К тому же своим ходом мы вряд ли доберемся. Если, конечно, ты и надувную лодку заодно не прихватила из моей сумки вместе с «береттой».

– Не было там никакой лодки! – обиделась Тина. – А «беретта» лежала под подушкой! – И осеклась, зажмурилась в ужасе.

Но Георгий хохотал:

– С тобой не пропадешь, ванька-встанька! А разрешение на ношение оружия не взяла?

– Нет!

– Жаль. Лежало в паспорте.

– Ах, в паспорте… – Тина в очередной раз сунула руку в карман. – Нет там ничего, можешь сам посмотреть.

Георгий споткнулся.

– Бог ты мой! Бог ты мой… Ну, не зря я за тобой в Амур прыгал! Кстати, а у тебя еще деньги остались? Надеюсь, ты постаралась и обчистила меня до нитки? Потому что нанять яхту, даже самую неказистую, – дорогое удовольствие!

– Яхту? Это еще зачем?

– Ты что, забыла? Мы же едем на курорт!

…Иногда ему казалось дикостью, что между этими отбросами человечества, к которым принадлежал теперь и он сам, могли вспыхивать какие-то чувства. Желания… Однажды Зулу – он тоже был моряком, как и все в подвале, белые, черные, желтые, – привел с собой новую бабу. Крашеную блондинку, еще свеженькую. Она и так уже была навеселе, а после первого же укола и вовсе рехнулась: принялась срывать с себя одежду с ужимками стриптизерши. Народ здешний уже всякого навидался, а для Рока это было еще в новинку. Он пялился на девушку во все глаза, хотя смотреть-то особенно было не на что. Тело у нее оказалось неприятное: стройное, а все равно какое-то оплывшее, с широковатыми плечами, тощими бедрами и едва заметной грудью. Вообще-то она скорее напоминала одного из этих потаскунов, которых Рок видеть не мог, просто на дух не переносил, так и передушил бы собственными руками! Пригляделся внимательней. Нет, спереди ничего мужского не торчало: прозрачный шелковый треугольничек, который она почему-то не сняла, позволял это заметить. И все-таки он кое в чем не ошибся, потому что когда эта девка совсем разошлась и начала давать всем и каждому, то вела она себя в точности как педик. Похоже, задалась целью перепробовать всю эту гниль, которая здесь, в подвале, валялась, потому что не выходила оттуда чуть ли не двое суток, лезла ко всем подряд. Мало кто мог – все-таки шприц ревнивый любовник, однако Рок, помнится, попробовал. Баба все-таки, хоть и стала на четвереньки. Ну и зря пробовал. Совсем тошно стало – вот и все удовольствие. Но девке, похоже, он пришелся по вкусу. Она все жалась к нему, особенно когда узнала, что он русский. Может, сама из бывших наших? Этого Рок, однако, никогда не узнал.