Елена Арсеньева - Прекрасна и очень опасна

Лицо дамы показалось знакомым Ярославу. Да и красный «Пежо» он уже видел где-то. А где?

О ч-черт… Да где еще, как не на обочине, около клуба «Красная волчица»?! Именно там вечно торчала эта машина. А женщина… да ведь это Майя Майданская со своими знаменитыми красными волосами!

И она отъезжает от больницы… Понятно. Значит, только что побывала у Виталия. Ох и вид у нее… Неужели Виталий все-таки сделал то, к чему принуждала его Лида?

Нет, не Лида. Он, Ярослав!

Растерянно уставился вслед «Пежо», который уже спустился на Ковалиху и исчез за поворотом.

Первое желание было ринуться следом, остановить и сказать Майе… предупредить…

Чушь, глупость. Дело уже наверняка сделано. Бомба, заложенная им самим, взорвалась!

Одна надежда: Виталия не было на месте, или он просто не сделал того, что было приказано.

Ну да, как же! Эта трусливая овца, которую Ярослав так легко и просто скрутил в бараний рог? Сделал, все он сделал, конечно. Эх…

Устало выбрался из джипа, устало толкнул дверь приемного покоя и побрел наверх знакомыми переходами. Ну и пустота. Они что, всех больных разогнали по домам? Да уж, дома всяко лучше, чем здесь!

Вот и знакомая дверь рентгенкабинета. Интересно, что сейчас делает этот поганый Привалов? Докладывает об исполнении? Довольно потирает руки?

Ярослав с силой толкнул дверь, не вошел – ворвался в кабинет. И замер, по расхожему выражению, словно наткнувшись на незримую преграду.

Виталий Привалов скорчился на полу, плечи его вздрагивали.

При звуке шагов Ярослава он сделал попытку подняться, но хрипло закашлялся и снова уткнулся в пол.

– Что такое? – Ярослав шагнул вперед, приподнял Привалова. – Что с вами?

Того била дрожь. Да это бы еще ничего! Ого, какое лицо… Весь багровый, словно только что из петли вынутый. Душили его, что ли?

Кто? Неужели…

Привалов с усилием приподнял набрякшие веки.

– Ты? – В его глазах мелькнул ужас. – Теперь ты пришел?.. Да вы что, сговорились?

Он слабо повел рукой перед лицом Ярослава. Тот не сразу понял, что Виталий пытается оттолкнуть его, но не может ни сфокусировать взгляд, ни скоординировать движения. Да, крепко ему досталось… Интересно, до или после ? В том смысле, что удалось Майе распознать «преступный умысел» до того, как Виталий воплотил его в жизнь, или уже потом? Получил Привалов аванс или полный расчет?

– Давай-ка поднимайся, – грубовато сказал Ярослав, изо всех сил подавляя в себе совершенно неуместное сочувствие к этому раздавленному человеку. Ничего, какие бы кары ни обрушились на голову Привалова, он их всяко заслужил. Хотя бы тем, что некогда продал и подставил друга!

А также за то, что некогда был мужем некоей женщины…

Вот именно! Прежде всего именно за это!

Ярослав перехватил Привалова под мышки, приподнял и, протащив несколько метров по полу, опустил в кресло у стола. Потом подошел к раковине в углу кабинета, обнаружил рядом в шкафу пакет ваты, оторвал клок, намочил холодной водой и, вернувшись к Виталию, вложил мокрый комок ему в руки:

– Оботрись, полегчает.

Тот послушался, начал вытирать лицо. И вот уже вздохнул с облегчением, уселся поудобнее в кресле и откинул голову на спинку.

– Кто тебя так достал? – спросил Ярослав, вглядываясь в отекшее лицо, с которого медленно, но верно начал исчезать багровый оттенок. И руками Привалов владел уже поуверенней. – Неужели Майя с муженьком? Я их видел, но мне и в голову не пришло, что он у нее такой рукастый.

Виталия ощутимо передернуло.

– Это не ее муж, – ответил он угрюмо. – Охранник, я так понял. Она его вперед пустила – я в полумраке купился, за тебя его принял, потом-то понял…

Понял? Ну а Ярослав отчего-то перестал понимать хоть что-то.

– Так ты успел сделать то, что от тебя требовалось? Или нет?

Из-под набрякших век сверкнул взгляд, полный такой ненависти, что Ярослав на миг оторопел.

– Да пошел ты… – выдохнул Привалов. – Понял? Им я ничего не сказал – и тебе не скажу. Провались ты пропадом, все вы провалитесь вместе с вашими играми! Я врач, понял? Врач, а не убийца! Я клятву давал! Давай бери удавку, доставай свою пушку, стреляй! Надоели вы мне все и эти две ваши фурии. Вы наемники, вы у них в руках просто тряпки, у Лидки с Майкой, ну а я – человек, понял? Если я что плохое сделал в жизни, так я за то заплатил. Лидка думает, у нее одной душа болит? И только ее брат свое отстрадал? Ничего, не только на зоне страдают, можно и на свободе так себя измучить, что самому в петлю впору полезть… Да вам не понять, ни тебе, ни ей, ни Майке! А потому пошли вы все! Не будет по-вашему! Не будет!