Елена Арсеньева - Прекрасна и очень опасна

Тем более так точно угодил именно в Майю, у которой даже при слове «полынь» начинаются спазмы и кашель.

Единственное объяснение, что это произошло случайно. И в самом деле, шел человек, держа в руке флакончик с полынным маслом, и нечаянно – например, споткнувшись или поскользнувшись – взял да и разлил его, ну а то, что масло попало на шубу Майи, – просто несчастное совпадение.

Тьфу, бред! Да ведь нет на свете никакого полынного масла! Нет его!

Но теперь она уже не могла успокоиться. Соскочила с кровати, отыскала среди книг «Энциклопедию русского знахаря» и на букву П нашла слово «Полынь» .

Причем не просто «Полынь» , а «Полынь горькая» !

«Полынь горькая применялась в народной медицине от лихорадки, от боли в пояснице; при этом продолжительно употреблять ее избегали, ибо знали, что она производит нервное расстройство…»

«Ага! – сердито хмыкнула Майя. – Вот именно! Да у меня даже чтение статьи о ней производит «нервное расстройство»!»

Ну, что там дальше?

«Знахари советовали толочь свежую полынь и, выжав сок, пить по стакану натощак от лихорадки; настоянную на теплой воде – от раздутия живота. Ею также лечили желтуху.

Свежими листьями врачевали опухоли; сушеные листья запасали для водочной настойки, которая употреблялась как средство, способствующее пищеварению. Листья сначала обмывали, обдавали кипятком, отжимали и затем уже заливали водкой. Настойка получалась изумрудного цвета.

Листья и семена полыни, истертые в порошок и смешанные с медом, давали детям натощак от глистов; ваннами лечили золотуху; заваривали, как чай, и пили при флюсе, который быстро проходил.

Можно пользоваться и маслом из семян…»

Ага! Вот оно!

«…маслом из семян (чайную ложку толченых семян настаивают на 4 чайных ложках прованского масла). Принимают масло по 1–2 капли (на сахар) 3 раза в день. Таким маслом пользуются также при одышке и обмороке».

Майя передернулась. Тут в книге явная ошибка! Надо было написать: «Таким маслом пользуются, чтобы вызвать одышку и обморок!»

Однако масло, значит, все-таки существует…

Ну и существует, ну и что?

Закончив читать и прочихавшись (закономерная реакция!), Майя затолкала справочник на самую дальнюю полку.

Вернулся Олег и сообщил, что шуба будет готова через неделю. Это Майю огорчило мало: ее гардероб был битком набит одеждой, да и вешалки для шуб не пустовали. На них ждали своей очереди, словно одалиски внимания султана, две песцовые шубки, две норковые из пластин да еще норковый жакет из хвостиков, дубленок было три, а также имелись каракулевый свингер и полушубок из красного волка и, кроме этого, очень красивое зимнее пальто – зеленое, с огромной рыжей лисой на воротнике… Даже если тот песец не отчистится, с ним легко можно будет расстаться. И Майя решила забыть об этом дурацком случае.

Это оказалось легче сказать, чем сделать. Потому что через два дня, то есть вчера, призрак полыни снова ворвался в ее жизнь – чтобы окончательно исковеркать ее.

В тот вечер она вернулась в кабинет после выступления – и чуть не потеряла сознание от стойкого, горького полынного духа.

Майя мгновенно поняла, что это что-то психическое. Откуда могла попасть в кабинет полынь, если от двери не отходил охранник?

Типичный полынный глюк. Типа навязчивой идеи. Кстати, аллергиков-психов довольно много: тех, кто чует несуществующие аллергены. Где-то Майя читала, что есть мужик, у которого аллергия на лунную пыль. Ей-богу!!! Не слабо, верно? То есть не на самую пыль, конечно, ибо таковой не существует в природе, а на это словосочетание. У него лунный глюк, а у нее, у Майи, – полынный. Suum cuique, как говорили древние римляне. Каждому свое!

Она заставила охранника открыть форточку и как следует проветрить кабинет. После этого ей стало чуть легче, но ненадолго.

К счастью, в этот вечер выступать больше не было надобности. Майя оставила закрывать клуб дежурного администратора и уехала домой гораздо раньше, чем обычно.

На морозе полынный глюк живенько улетучился.

– Может, пешком пойдем? – предложил Олег, радуясь тому, что она оживает на глазах. – Подышишь как следует.

– Христос с тобой! – ужаснулась она. – Морозяка вон какой. Да меня к утру ангина скрутит. К тому же наша машина за нами сама не поедет, не умеет ездить одна, ей нужен водила. А здесь ее оставлять опасно.

Майя села за руль своего алого «Пежо» очень осторожно, принюхиваясь, но тут все было в порядке. Глюк в автомобиле не воскрес. И до дому она доехала в робкой надежде, что нынче обойдется без серьезного припадка.