Елена Арсеньева - Прекрасна и очень опасна

Вытер заметно вспотевшие щеки и лоб.

– Уф-ф! – вздохнул с явным облегчением. – Ажно взопрели озимые, как говаривал старик Ромуальдыч.

– Инда, – усмехнулась Лида.

– Чаво? – вскинул брови Вадик.

– А того, что не ажно , а инда взопрели, как утверждал означенный старик, – пояснила она.

– Ну и хрен с ним, – мотнул головой Вадик. – Главное, что они взопрели – и я вместе с ними. Знаешь, я так и понял, что про Надьку – это только дымовая завеса. С тех пор как Майя мне позвонила и рассказала, что видела тебя в «Красной волчице», я не сомневался, что ты рано или поздно ко мне придешь – посмотреть …

Та же интуиция, которая вдруг вылупилась из кокона временной спячки, словно бабочка, коснулась крылышками губ Лиды и не дала им сказать какую-нибудь провальную дурь, типа: «Посмотреть? На что посмотреть?!» Она промолчала, только кивнула, словно признавалась в чем-то – сама не знала в чем.

– Ладно, пошли, – со вздохом произнес Вадик. – Честно говоря, я обещал никому ничего не показывать… сама понимаешь, кому обещал. И все живу будто в коммуналке с призраками. Вот уже сколько лет прошло, а я словно жду: вдруг позвонят в дверь, встанет Майка на пороге и скажет: «Чао, бамбино, сорри!» И сунет мне полтинник баксов. Это значит – гуляй, Вадичка! И я гулял – ночь, полночь, за полночь. Ну, оно того стоило: какая у меня, к черту, зарплата! Правда, признаюсь тебе, Лидочек… – Вадик хитро усмехнулся и понизил голос, на всякий случай опасливо оглянувшись, словно кто-то мог его подслушать… может быть, те самые призраки , о которых он рассказывал? – Честно скажу: иной раз, особенно зимой, когда сильно морозило и надоедало торчать на вокзале или мотаться по улицам, я возвращался – тихо, тихонечко, как мышка… цып, цып, цып, на цыпочках, – и Вадик показал кончиками пальцев на краю стола, как именно он возвращался в свою квартиру, – не зажигая света, прокрадывался к себе в комнату, плюхался в постель, закрывал голову подушкой, закрывал глаза и пытался заснуть, но все равно, хоть беруши вбивай в уши, а я все равно слышал, как они стонут, и смеются, и кричат друг другу: «Я тебя люблю! Я тебя люблю!» Как пьяные. Как безумные кричат…

Вадик вдруг отвернулся, и Лида с изумлением уставилась в его спину. Показалось – или она и впрямь успела увидеть, как внезапно повлажнели его глаза?! Да и у самой у нее вдруг навернулись слезы.

Может быть, Майя уже тогда пела это Сергею? И он ей верил. Да и она сама верила в то, о чем поет.

Какая странная песня… Как будто нарочно написана про них! Где только нашли они такие слова, в какой книжке, у какого поэта?

– Понимаешь теперь, почему я говорю, будто с призраками живу? – вздохнул Вадик, поворачиваясь к Лиде снова, но все еще пряча глаза. – Ну, с другой стороны, сколько можно из квартиры паноптикум делать? Честно скажу: она, Майя, сюда года два потом, после Сережкиного ареста, приходила. Придет, даст мне деньги, я когда уйду, когда останусь, а она пройдет в ту комнату, ляжет на ковер и плачет так, что ворс потом мокрый был. Честное слово! Ты представляешь?! – Вадик сокрушенно покачал головой. – Ей ведь, бедняге, даже поплакать негде было. Перед всеми приходилось фасон держать. Якобы ненавидит она этого убийцу, этого злодея Погодина. Никто , кроме меня, о них не знал, вот те крест святой! – Вадик размашисто перекрестился – почему-то слева направо. Потом секундочку подумал и перекрестился снова – уже как положено, справа налево. – Ни единая душа. Ты, да я, да мы с тобой. Ну вот… Ходила Майя сюда, ходила, а потом перестала. Так все свои вещи тут и оставила. Конечно, у нее теперь все новое – и постельное белье, и тапочки с халатом, и песенки… и мужик. Видимо, больше не придет она сюда. Думаю, надо все ее имущество собрать в сумку да и поставить куда-нибудь в кладовку.

– А Сережино там что-нибудь есть? – спросила Лида, не узнавая своего голоса.

– Не-а, – качнул головой Вадик. – Только все ее. Хотя… вроде там была какая-то его книжка. Детектив вроде бы. Дик Фрэнсис.

Лида кивнула. Сережа очень любил Дика Фрэнсиса. Собрал дома все его книжки, которые тогда издавались, – некоторые даже в двух экземплярах. Неудивительно, что одну из них он держал здесь. Наверное, иногда почитывал, чтобы скоротать время в ожидании Майи…

– Ну так что, пойдешь комнату смотреть? – спросил Вадик.