Антон Леонтьев: Небо слишком высоко

Грэг Догг , заместитель главы секретной службы и ответственный за охрану нового президента. Также не желает становиться козлом отпущения. Предмет обожания первой леди.

Оливия Чанг, агент секретной службы, необычайно красива и в еще большей степени честолюбива. Ради продвижения по карьерной лестнице готова (почти) на все.

Марианна дю Прэ , французский политик, звезда движения ультранационалистов, почетный гость на семейном рождественском празднике нового президента. Разделяет с ним крайне консервативные взгляды, цвет волос и, по абсолютно непроверенным данным, президентскую постель.

Хантер Рогофф , управляющая поместьем нового президента. Немногословна. Темная лошадка. Никто не знает, что именно связывает ее с мистером президентом.

Джанфранко , шеф-повар нового президента, человек, обожающий сюрпризы, и не только в кулинарном плане.

Луи-Огюст , стилист нового президента, основной задачей которого является предотвращение любыми путями выпадения волос хозяина Белого дома.

Франклин , дворецкий нового президента, доставшийся ему в наследство от предшественников и взятый на работу еще самой Жаклин Кеннеди. Фанат пунктуальности, вежливости и дрезденского фарфора.

Посол Китайской Народной Республики , против своей воли отмечающий Рождество в поместье нового президента. Готов голову сложить за решение дипломатического кризиса.

Коварные русские , в излагаемых событиях напрямую участия не принимающие, однако постоянно склоняемые на разный лад практически всеми действующими лицами.

Место действия: поместье нового президента, «Грамп-холл», штат Флорида, более известное как «Зимний Белый дом».

Время действия: канун Сочельника (23 декабря), Сочельник (24 декабря) и Рождество (25 декабря).

В ход действия то и дело вмешивается накрывший в конце декабря южные штаты США ураган «Хиллари».

«Даже если я застрелю на Пятой авеню какого-нибудь идиота-демократа, настоящие американские патриоты все равно — или даже именно поэтому! — проголосуют за меня!»

…Самолет снова немилосердно тряхнуло, и Милена, едва не выронив свой смартфон из рук, уставилась в окно, за которым царила кромешная тьма, разрываемая то и дело сверкающими зигзагами молний.

И отчего мужу приспичило за два дня до Рождества лететь в резиденцию во Флориде, несмотря на то что все атлантическое побережье страны, в особенности Диксиленд, было уже вторые сутки накрыто плотным фронтом непогоды, который вот-вот должен был смениться ураганом, едва ли не сильнейшим за всю историю метеонаблюдений, с безобидным именем «Хиллари»?

Впрочем, вопрос был более чем неуместен, в особенности если твой супруг — президент США и имя ему Делберт Уинстон Грамп.

Президентский борт снова затрясло, и Милена, чувствуя подкатывавшую к горлу тошноту, украдкой посмотрела на супруга, который, развалившись в троноподобном, помпезном золоченом кресле, широко расставив ноги, что-то строчил в своем золотом же мобильном. Наверняка свой очередной эпатажный твит.

Удивительно, но факт: мужа не брала никакая качка, на него не влияла никакая зона повышенной турбулентности.

— Идиоты, — изрек супруг-президент, не отрывая глаз от дисплея своего смартфона. — Какие же они идиоты! Да как они смеют такое писать про меня, самого успешного президента США за всю историю нашей великой страны?

Милена еле сдержала вздох и уставилась в окно. Делберт болезненно относился к критике в свой адрес, в особенности к критике заслуженной. Убоявшись собственных крамольных мыслей, Милена обернулась, словно опасаясь, что произнесла эти ужасные вещи вслух. Потому как Делберт карал людей из своего окружения, лая им в лицо свою коронную фразу «Ты уволен!», и за гораздо меньшие провинности.

Интересно, а что бы произнес он в ее адрес, если бы сумел прочесть ее мысли? «Дорогая, ты мне больше не жена?» И, вероятно, добавил бы, что оставит ее без цента и, что кошмарнее всего, потребует единоличного права опеки над их сыном и не позволит ей, матери, с ним видеться.

Супруг-президент уже разошелся вовсю, обвиняя кого-то из столь презираемой журналистской братии, признания и любви которой он, тем не менее, добивался всеми возможными путями, во всех смертных грехах и не скупясь на непотребные, видимо, усвоенные им во времена далекой юности на улицах Нью-Йорка ругательства.