Катя тоже писала. Она рассказала, что Васильченко сделал ей предложение. Они решили расписаться в апреле, когда вернется Вера. Кате не хотелось пышной свадьбы, но Олег считал, что она лукавит и что на самом деле все девушки мечтают о белом платье и шикарном лимузине, а Катя не спорила.
Кристина сообщала об успехах своих воспитанников. Ромка говорил, практически не останавливаясь, правда, все еще непонятно. Казалось, ему хотелось выговориться за два года вынужденного молчания. Лиза училась на одни пятерки, была редактором школьной стенгазеты, в которую писала все заметки.
Однажды, в конце февраля, Вере позвонил Васильченко.
— Вера, привет, тут такое дело. Я рассказал кое-кому о твоем Арсении, и мы решили устроить что-то типа экспериментальной благотворительной школы для детей с синдромом Дауна. Сама понимаешь, дело это серьезное. Надо оформить кучу документов, получить необходимые лицензии. Мне хотелось заручиться твоим согласием — если ты готова возглавить такую школу, то с завтрашнего дня мои юристы займутся этим делом.
— Олег… — от волнения у Веры потерялись все слова. — Но я… Я даже не знаю… Смогу ли я?
— А почему не сможешь? Ты же хотела этого. Мне Катя по секрету рассказала о ваших детских мечтах.
— А деньги?
— Пусть тебя это не беспокоит. Главное — скажи: ты согласна? Потом обговорим подробно, сейчас мне надо только одно: да или нет. Ну? Помнишь, как ты сказала мне, когда мы познакомились? Какой будет твой положительный ответ?
— Положительный, — рассмеялась Вера.
Тем временем день открытия выставки неотвратимо приближался. Видя, как Ангелика разрывается между гостями и мужем с Арсением, Вера предложила ей переехать на оставшееся до выставки время в Берлин, поближе к художникам.
Но больше всего Вере хотелось вернуться домой. Она скучала по родным, обитателям Доброго дома, а особенно по Никите, письма которого в последнее время стали совсем короткими и напоминали скорее эсэмэски. Вера понимала, что он сейчас занят — работа над проектом вступила в завершающую стадию, программное обеспечение устанавливалось в офисе заказчика, и успешное окончание зависело не столько от профессионализма сотрудником «Ники», сколько от грамотности персонала «Посейдона».
Уже перед самой выставкой позвонил Олег, сказал, что они отказались от первоначального плана лететь самолетом и поедут на машине. Получится дольше, зато намного увлекательнее. Почти сразу после этого раздался звонок фрау Рильке. Она сказала, что заехать за Верой не успевает — у обоих художников начался предвыставочный мандраж. Арсению все не нравится, и Кузьмич, который лично занимается размещением картин и освещением, падает с ног. Поэтому воинственная Брунгильда [31] Героиня германо-скандинавской мифологии и эпоса, супруга нибелунга Гунтера, короля Бургундии.
взяла руководство в свои руки. Ангелика сообщила, что забронировала Вере два номера в том же отеле, где планирует остановиться Олег, и завтра утром вышлет за ними с Вовкой Эрвина.
Вера вспомнила плотоядный взгляд, которым одарил ее в аэропорте шофер Арсения. Ехать с ним очень не хотелось, но не рассказывать же об этом фрау Рильке — у нее и без того полно хлопот.
На следующий день четко в назначенный час к дому подъехала сияющая белая машина Арсения. Водитель на этот раз остался сидеть на месте, за что Вера была ему несказанно благодарна. Вещей у них с Вовкой было немного, коляску они заранее решили с собой не брать.
Пока они устраивались на заднем сиденье, Эрвин, все в той же фуражке, даже не повернул головы, только бросил, как во время первой встречи:
— Guten Tag.
— Guten Tag, — отозвалась Вера, и машина медленно отъехала от гостеприимного дома фрау Рильке.
Эрвин вел автомобиль как-то странно, словно впервые видел улицу, по которой ехал. Проехав еще метров сто, он притормозил возле тротуара.
— Что случилось? — спросила Вера и спохватилась, что Эрвин, скорее всего, не понимает по-русски.
— Я забыл дорогу, и что Вовку надо посадить вперед, и кепка эта мне мешает сосредоточиться, — отозвался вдруг водитель по-русски, безо всякого акцента, и снял фуражку, выставляя на всеобщее обозрение соломенные волосы, стянутые на затылке в хвост.
— Никита? — только и смогла сказать Вера.
Через секунду объявился настоящий Эрвин, ожидавший появления вверенного ему автомобиля в ближайшем баре, за чашкой кофе.
Кинув привычное «Guten Tag», оставшееся на этот раз без ответа, он принялся устраивать Вовку на переднем сиденье, делая вид, что абсолютно не обращает внимания на пассажиров, находящихся в состоянии анабиоза.
Читать дальше