Нора Робертс - Адвокат мог не знать

Теперь Сюзанна заинтересовалась. Наверняка речь пойдет о недавнем открытии на строительной площадке у ручья Антитам. Репортер рассказывал о научной ценности находки, о поразительных открытиях, которые она сулит. Сюзанна рассеянно кивала. Отец будет доволен.

Потягивая вино, она решила позвонить отцу, как только передача закончится, и почти не слушала, пока репортер объявлял, что сейчас выступит доктор Колли Данбрук.

Но когда на экране появилось лицо Колли, Сюзанна замерла. Горло у нее вдруг перехватило спазмом, ей стало трудно дышать, сердце болезненно заколотилось, ее бросило в жар, а потом зазнобило, пока она смотрела в темно-янтарные глаза молодой женщины.

Сюзанна тряхнула головой, в груди как будто гудел рой ос. Она ничего больше не слышала и могла только смотреть, как движется этот крупный рот с чуть неправильным прикусом.

А когда женщина улыбнулась, на лице ее появились три ямочки. Стакан выскользнул из дрожащих пальцев Сюзанны и разбился на полу у ее ног.

Сюзанна сидела в гостиной дома, в котором выросла. Лампы, которые она помогала матери выбирать лет десять тому назад, стояли на салфетках, вышитых бабушкой еще до ее рождения.

Она сидела, стиснув руки с побелевшими костяшками пальцев на животе, словно охраняя ребенка, когда-то жившего в ее утробе. Ее лицо было лишено всякого выражения. Она как будто истратила всю свою энергию на то, чтобы созвать семью, и теперь балансировала словно во сне между прошлым и настоящим.

Дуглас сидел на краю кресла, которое было старше его самого, и краем глаза следил за матерью. Застывшая, неподвижная, она была далека от него, как луна в небе. В воздухе пахло табаком — это дед курил свою послеобеденную трубку. Но к медовому запаху табака примешивался запах горя.

Положив руку на плечо Сюзанны, словно стараясь удержать ее на месте, дед взял другой рукой телевизионный пульт.

— Я не хотел пропустить эти новости, — объяснил Роджер. — Как только Лана позвонила, попросил Дага сбегать сюда и сделать запись. Сам я еще не смотрел.

— Включи, папа. — Голос Сюзанны сорвался, ее плечи под рукой отца дрожали. — Включи прямо сейчас.

— Мам, не надо себя накручивать. Ты же не хочешь…

— Включай. — Она повернула голову и посмотрела на сына воспаленными, лихорадочно горящими глазами. — Ты сам увидишь.

Роджер включил запись видеомагнитофона. Его рука, лежавшая на плече у дочери, начала разминать ее сведенные судорогой мышцы.

— Прокрути до этого места. — Силы вернулись к ней, она перехватила пульт и нажала нужную кнопку. Когда на экране появилось лицо Колли, она перевела на нормальную скорость. — Взгляни на нее. Боже…

— Боже милостивый… — подхватил Роджер.

— Ты же видишь! — Не отрывая глаз от экрана, Сюзанна вцепилась в руку отца: — Видишь? Это Джессика. Это моя Джесси.

— Мама! — У Дугласа сжалось сердце, когда он услыхал, как она это сказала. «Моя Джесси». — Цвет волос совпадает, но… Дед, эта леди-адвокат — как ее? — Лана! Так вот, Лана не меньше похожа на Джесси, чем эта женщина. Мама, ты не можешь знать.

— Я знаю, — отрезала Сюзанна. — Смотри на нее. Смотри, смотри! — Она нажала на пульте кнопку «Пауза», и лицо Колли в улыбке застыло на экране. — У нее глаза ее отца. Глаза Джея — тот же цвет, тот же разрез. И мои ямочки. Три ямочки, как у меня. Как у мамы. Папа…

— Есть заметное сходство, — согласился Роджер. — Волосы, овал лица. Черты лица… — Он чувствовал, как что-то поднимается у него в горле — паника пополам с надеждой. — Последний гипотетический портрет…

— Вот он, — Сюзанна вскочила на ноги, схватила принесенную с собой папку и вытащила выведенный с компьютера фоторобот. — Джессика в двадцать пять лет.

Дуглас поднялся на ноги.

— Я думал, ты перестала их заказывать. Ты же обещала!

— Ничего я не обещала. — Усилием воли она едва удержала готовые пролиться слезы. Только эта железная воля держала ее на ногах все эти двадцать восемь лет. — Я перестала говорить о них с тобой, потому что тебя это расстраивало. Но я не переставала искать. Я не теряла веры. Посмотри на свою сестру. — Она силой всунула листок ему в руки. — Посмотри на нее!

— Мама… Ради всего святого…

Дуглас взял компьютерный портрет, чувствуя, как подступает старая боль, которую он много лет старался подавить своей волей, не менее сильной, чем у матери. Боль отнимала у него силы. Ему было по-настоящему плохо.

— Сходство есть, — продолжал он. — Карие глаза, светлые волосы. — В отличие от матери, он не мог жить надеждой. Надежда убивала его. — Сколько раз ты смотрела на других девочек, на других женщин и видела Джессику? Не могу видеть, как ты опять и опять протаскиваешь себя через эти жернова. Ты же ничего о ней не знаешь. Сколько ей лет, откуда она взялась…