Нора Робертс - Я, опять я и еще раз я

— Это все, что я нашла на сегодняшний день»

— Размещение, — тихо сказала Луиза. — Университетская стипендия? Устройство на работу?

— Даллас так не думает, — заметил Чарльз, не спускавший глаз с Евы.

— Но тогда… — Луиза запнулась, увидев, каким взглядом обменялись ее любовник и Ева. — О боже!

— Чтобы получить лицензию проститутки, нужно пройти проверку, — начала Ева.

— Совершенно верно. — Чарльз поднес к губам свою чашку кофе. — Проверяют здоровье, чтобы исключить болезни, инфекции. Проверяют психическое состояние в надежде исключить разного рода маньяков. А чтобы продлевать лицензию, надо проверяться регулярно.

— И есть разные уровни, разная шкала оценки, — добавила Ева.

— Разумеется. Уровень твоей лицензии определяется не только твоими предпочтениями, но и способностями. Умственное развитие, познания, начитанность, умение развлекать, наличие собственного стиля. Уличный уровень, например, не требует способности обсуждать с клиентом историю искусства или отличать оперу Пуччини от поросячьего визга.

— Чем выше уровень, тем выше гонорар.

— Верно.

— А при трудоустройстве — чем выше уровень, тем выше гонорар для агентства, которое обучало, проверяло и лицензировало проституток.

— Опять-таки верно.

— Нет, это какая-то бессмыслица! — прервала их Луиза. — Зачем человеку с возможностями, знаниями и интересами Айкона готовить и тестировать будущих проституток? С какой целью? И потом, для этого не требуются годы трудов и исследований. А его гонорары были бы смехотворны по сравнению с тем, что он получал за свою основную работу.

— Может, это у него такое было хобби, — заметила Пибоди, раздумывая, не взять ли еще один пончик. Чарльз легонько провел пальцами по волосам Луизы.

— Она не имеет в виду обычных проституток, радость моя. Правда, Даллас? Тут продают не услуги, а весь пакет.

— Продают? — Луиза побледнела. — О боже, Даллас!

— Это версия. Я разрабатываю сразу несколько. Как врач, ты согласна, что степень защиты этих дисков необычайно высока?

— Да, но…

— Что сами записи отрывочны, а их содержание, по меньшей мере, странно?

— Мне нужно больше данных, чтобы составить определенное мнение о цели этих записей.

— Где фотографии? — спросила Ева. — Если ты как врач документируешь информацию такого рода на протяжении нескольких лет, разве тебе не понадобятся фотографии пациентки? Надо же зафиксировать изменения на определенных этапах! Уж хотя бы до и после процедур?

Луиза долго молчала, потом тяжело вздохнула.

— Да. И еще я бы четко зафиксировала этапы каждой процедуры, ее продолжительность, кто мне ассистировал и так далее. Я указала бы имя пациента, имена всех медицинских и технических работников, принимавших участие в процедуре. Я добавила бы свои личные замечания и комментарии. Но здесь нет систематизированных наблюдений. Это вообще не похоже на медицинскую карту.

— Ладно. Спасибо. — Ева протянула руку за распечаткой.

— Ты думаешь, он был замешан в каком-то аукционе? В торговле людьми? И поэтому его убили?

— Это версия, — повторила Ева и встала. — Многие врачи страдают комплексом божества.

— Некоторые, — холодно поправила ее Луиза.

— Даже бог не сумел создать идеальную женщину. Может, Айкон решил отыграть очко у Всевышнего. Спасибо за кофе, — добавила Ева и направилась к выходу.

— По-моему, денек вы ей испортили основательно, — заметила Пибоди, пока они шли к лифту.

— Ну, раз такая выпала масть, давай заодно испортим денек доктору Уиллу.

Дверь дома Айкона открыла экономка: стройная женщина лет сорока с приятным лицом.

Она провела их прямо в парадную гостиную, предложила сесть, спросила, не принести ли прохладительного, и, получив отказ, вышла. Минуту спустя вошел Айкон.

Его лицо побледнело и осунулось от усталости, под глазами были черные круги.

— У вас есть новости? — спросил он, едва переступив порог.

— Сожалею, доктор Айкон, нам пока нечего вам сказать. Но у нас появились дополнительные вопросы.

— Вот как? — Он решительным жестом потер переносицу. — Ну да, конечно.

Когда он подошел к ним и сел, Ева увидела маленького мальчика, заглядывающего в дверь. Его волосы, такие светлые, что они казались почти белыми, зачесанные наверх торчащими прядками по последней моде, открывали прелестное детское личико. Глаза у него материнские, отметила Ева. Темно-голубые, почти фиалковые.

— Мне кажется, нам стоит обсудить это с глазу на глаз, — сказала она Айкону.