Елена Арсеньева - Академия обольщения

– Нет, что вы, я не могу, мне так неловко… – забормотала было, однако тотчас сообразила, что предложенный выход – единственно достойный для нее, и чем дольше она будет размазывать неловкость сложившейся ситуации, тем большей дурой себя выставит. Хотя, кажется, и так больше некуда. Делать нечего, надо немедленно прекращать сцену. – Большущее вам спасибо, огромное! Я просто не знаю, что бы я без вас… Давайте я скорей запишу ваш адрес, я перешлю вам деньги… или сама принесу… Скажите, скажите мне ваш адрес!

Проводница пренебрежительным взглядом окинула Алёну и хмыкнула:

– Лучше по почте отправь. Чего в гости-то намыливаешься? – И, швырнув на Алёнину полку пакет с бельем, тетка вышла из купе, оставив несчастную пассажирку в состоянии, близком в коматозному.

«Я вовсе не намыливаюсь», – чуть было не начала лепетать Алёна. Однако, на счастье, язык у нее присох к гортани, не то она и вовсе довела бы ситуацию до абсурда.

– Ладно, с адресом мы потом решим, – сказал блондин, отводя глаза и тоже, видимо, чувствуя себя преглупо. – Парни, давайте выйдем, пусть дама устраивается.

И он проворно выскочил в коридор. Двойник и шатен последовали за ним, так же старательно не глядя на Алёну.

Дверь захлопнулась, наша несчастная склеротичка смогла наконец-то перевести дух. Оставшись одна, она даже умудрилась сделать вид, что ничего особенного не произошло, и легкомысленно пожала плечами: мол, да подумаешь!

Она сунула под полку свою сумку, переложила на противоположную изящный синий рюкзак с красиво переплетенными буквами PS, принадлежащий кому-то из парней, и начала стелить постель.

Интересно, что значит монограмма? Вроде бы Алёна уже видела ее раньше. И не столь уж давно… А, ерунда! Какое она имеет значение?

За нехитрым процессом разборки пакета с бельем Алёне почти удалось прийти в себя, потому что наша героиня принадлежала к разряду тех людей, которых называют пофигистами. Она принимала все, с ней происходящее, близко, порою даже чрезмерно близко к сердцу, однако последствия умела виртуозно выкидывать из головы.

Итак, она принялась стелить постель, уверяя себя, что все произошедшее – полная ерунда. Ну стали какие-то мальчишки свидетелями ее позора… Да и вообще, где здесь позор? Небольшая неловкость, только и всего. Сейчас она ляжет спать, утренняя суета вовсе все размажет, ей будет не до попутчиков, им – не до нее, они больше в жизни не увидятся… Так о чем переживать?

Алёна переоделась в любимую футболку и хлопчатобумажные разноцветные велосипедки до колен, которые стали уже слишком вылинявшими для того, чтобы появляться в них среди разряженных в пух посетительниц шейпинг-зала, где она занималась, ну а спать в них в поезде было просто замечательно. Наденешь еще носочки – мягонькие, белорусские, тоже чистый хлопок, – и всю ночь тепло, как дома. Алёна вообще почти всегда спала в носочках, потому что ноги у нее постоянно мерзли. Да и пальцы рук оставались холодными даже в самую жаркую жару. А зимой вообще катастрофа, потому что они не согревались и во время работы на компьютере. Иногда Алёне приходилось нарочно ставить рядом кружку с кипятком и частенько обхватывать ее пальцами. В такие минуты наша писательница воображала себя Анной Ахматовой в Петрограде времен Гражданской войны.

Итак, она переоделась и легла в постель, почти обретя привычное состояние уверенности в себе (хотя бы внешне!) и общего пофигизма.

Однако самочувствие ее было бы несколько иным, если бы она услышала, как шатен, едва захлопнулась дверь купе, встревоженно пробормотал, глядя на Двойника:

– Слушай, ситуация осложняется. Кажется, она тебя узнала.

– Да брось, – буркнул тот. – На меня все бабы так реагируют, я уже привык. В любом случае, раз уж мы начали это дело, сворачивать поздно. Поздно! Или вы пасуете?

– Я – нет, – решительно бросил шатен.

– Ну ладно, я тоже… – после некоторой паузы пробормотал блондин.

– Привет, Шурка.

– А, это ты… Привет.

– Ну как, все ОК?

– Вроде того.

– Ты в купе, что ли?

– Да нет, на минутку вышли. Попутчица переодевается.

– Ах вот оно что…

– Ну да.

– Ну и как?

– Пока никак.

– Еще не начинали?

– Нет.

– Эх, черт, как охота посмотреть!

– Посмотришь, если все получится.

– Ладно-ладно, какое может быть «если»… Все получится.

– Ну давай. Пока. Мы тут хотели в ресторан сходить.

– А, понимаю, глотнуть для храбрости… На сухую не можете?