Аугусту Боал: Джейн Спитфайр. Шпионка и чувственная женщина

– Мать ее умерла в Вайоминге двадцать лет назад, – пояснил муж.

– Ужасно! Неслыханно! – откомментировала рядом сидящая вдова.

Пять минут спустя дверь спальни отворилась. Новый сюрприз был уготован гостям: никаких следов милой, близорукой Дженет! Вместо нее в гостиную вошла феноменальная длинноволосая блондинка в облегающей одежде, с невероятным декольте, чувственная до крайности, картинная, хищная. В общем – женщина прекрасная, обольстительная, страшно привлекательная, с телом греческой богини, дьявольски сексуальная, с философским взглядом, глубоким, пристальным, всепроникающим. Плюс ярко-красные губы.

Она подошла к Элдриджу и повторила то, что уже сказала раньше:

– Родина зовет меня!

– Дорогая, ты обещала сегодня заняться со мной любовью, – сказал он, не обращая внимания на гостей. Те сделали вид, что ничего не слышали.

– Как-нибудь в другой раз. Долг, священный долг! Счастливо. Буду писать.

Глаза приглашенных вылезли из орбит: заняться любовью? Сказать вот так, перед всеми? Перед детьми? Перед гостями?

– Возмутительно! – воскликнула старуха, которую гнев, казалось, омолодил.

Донельзя смущенный муж пустился в объяснения. Он объяснил, что профессия его супруги объяснению не поддается. И так лучше. Все, что он может сказать: пока его жена занимается своим делом, Родина в безопасности. А что за опасность ей угрожает? Но этот вопрос остался без ответа.

И правда, трудно поверить в то, что Дженет была особой, покинувшей дом. В ней скрывались две совершенно разные женщины: одна – образцовая домохозяйка; другая – одна из опор американского образа жизни.

Дженет Картрайт исчезла на несколько дней или даже недель. Вместо нее появилась прекраснейшая из международных шпионок, известная истории с тех пор, как появилась дипломатия и с ней – международный шпионаж. Вместо Дженет Картрайт появилась другая женщина, спасающая свою Родину, феноменальная блондинка, принцесса, царица, богиня шпионажа,

ДЖЕЙН СПИТФАЙР,

шпионка и чувственная женщина.

Гости так ничего и не поняли. Поэтому Элдридж рассыпался в извинениях и стал подливать шампанского, виски, водки, рома, шерри, коньяка, джина, граппы, кальвадоса, текилы, портвейна, ферне-бранка, бенедиктина, шартреза, хереса, вина красного, вина белого, пива и даже бразильской кашасы «Ипиока», привезенной его женой в далеком 1964-м.

И вот она поднялась на борт самолета, летящего в Вашингтон. Все мужчины встали и галантно предложили ей свои места (кроме тех, что уже были затянуты ремнями безопасности). Но Джейн предпочла устроиться одна в салоне первого класса: она отдала недвусмысленное приказание, чтобы все пассажиры были перемещены в экономический класс, что сопровождалось тысячами извинений со стороны авиакомпании и обещанием компенсировать понесенный ущерб. Джейн необходимо было остаться в одиночестве, подумать о проблемах, с которыми наверняка придется столкнуться.

Командир самолета лично захотел поприветствовать Джейн, но та отказалась видеть даже его. Они попросила себе бокал холодной ратафии – что-то вроде шампанского, производимого на востоке Франции, в Лотарингии.

Самолет оторвался от земли. Джейн отхлебнула из бокала. Прикрыла божественные веки с длиннейшими черными ресницами и погрузилась в раздумья.

Уже настала ночь. Джейн отправила сообщение своему шефу, гласившее, что она скоро прибудет, и заказала роскошный номер в отеле «Джорджия».

«Все, чего я хочу, – это спокойной жизни для всех, – с горечью подумала она. – Ненавижу насилие и несправедливость! И всегда буду беспощадным врагом бандитов, наемников, террористов и прочих злоумышленников! Борьба не на жизнь, а на смерть!»

Джейн Спитфайр была шпионкой и работала на МРУ (Межведомственное разведывательное управление), которое так часто путают с другими разведслужбами, менее важными, но более известными (например, с ЦРУ – по созвучию). Итак, шпионка, но шпионка по убеждению. Она горела верой и поставила на службу родине свои природные качества: ум, красоту, ловкость, сообразительность, высокую культуру и сексуальность. Для нее шпионы были людьми, которые рискуют всем – больше, чем всем: жизнью! – ради своей страны.

«Я никогда не получу от своей родины публичного признания. Я не умру славной смертью. Гибель мою будут держать в секрете. Шпион может заработать тысячи, миллионы долларов, страховой полис на фантастическую сумму, может рассчитывать на какие угодно услуги… Но слава – нет, этого не будет никогда», – так с грустью размышляла Джейн.