Беверли Лонг - Лучшая ошибка в его жизни

— Это не просто удачная догадка. Он знал о письмах. И о тебе, — тихо сказала Хоуп, когда они шли к машине.

— Кажется, так, — с отвращением согласился Мак. — Мы ему не говорили, твоих родителей и Бинга нет в городе. Это все знали, исключая шефа Андерсона.

— Может быть, шеф что-то выдал, когда разговаривал с полицейскими.

—Кто знает, может, ты и права. А потом один полицейских проговорился репортеру. Либо случайно, либо намеренно.

— Я думаю, не важно, знают люди о письмах или о том, что у меня есть телохранитель. Это не имеет значения.

— Все же было бы лучше, если бы никто не знал.

— Ну, теперь мы уже не сможем ни на что повлиять.

— Я собираюсь поговорить на эту тему с Андерсоном. На скулах Мака заходили желваки.

Хоуп почти почувствовала к нему жалость.

— О боже, посмотри-ка! — воскликнула она, радуясь, что можно поговорить о чем-то другом.

Они добрались до машины. Кофейник в целенькой упаковке лежал в багажнике. Кто-то позаботился о том, чтобы положить его туда. Хоуп открыла коробку.

— Все в порядке. Ничего не разбилось. Нужно отвезти его Серене.

Судя по лицу, Мак собирался возразить, но промолчал.

— Почему нет. Она, наверное, недоумевает, почему мы так задержались.

— Или нет. У нее в смартфоне есть программа, которая отслеживает активность полицейских сканеров Она использовала ее в ту ночь, когда в приюте случился пожар. Так что, возможно, уже знает, что произошло. Лучше я ей позвоню, чтобы не волновалась.

— Я очень хочу побеседовать с Уэйном.

— Зачем?

— У него есть причина тебя ненавидеть. Ты помогаешь его жене уйти от него.

— Это не я. Это Пола. – Хоуп начала переодеваться. Штаны, рубашка, теннисные туфли и парик.

— Может, он знает, что это один и тот же человек.

— Не представляю, как бы он смог догадаться.

— И еще я хочу поговорить с твоим Эксом.

— Уиллс не пытается меня убить.

— У него есть оружие?

— Несколько единиц. Он ездил на охоту со своим отцом.

— Он хорошо стреляет?

— Понятия не имею. Вел себя так, будто да. Но с другой стороны, всегда делал вил, что ему прекрасно удается все на свете. Все-то он умеет. А я знаю, это неправда.

Мак посмотрел на нее, она почувствовала, как у нее в груди рождается тепло, распространяясь выше и выше, до самой макушки. Может, он подумал, что она намекает на мастерство Уиллса в постели? Сравнивает любовников?

Никакого сравнения. Когда Мак вылез из кровати и отправился в ванную, ее тело гудело и будто пело, все еще не остыв от двух поистине потрясающих оргазмов. Он вызвал в ее теле такой отклик, что Хоуп, честно говоря, даже немного испугалась.

А потом он вернулся в постель с этим своим «презерватив порвался», и она решила больше никогда с ним не заниматься сексом. Думая об этом, Хоуп призналась себе, что ей чертовски, ну просто чертовски жаль.

— Поехали. Я отнесу ей все. — Хоуп нужен был воздух пусть горячий и влажный.

Мак покачал головой.

— Позвони ей. Скажи, что я оставлю все у парадной двери. — Он вылез из машины и заблокировал двери, хотя они остановились в пятнадцати футах от входа.

Если от него и раньше было трудно оторваться, теперь он точно просто приклеится. Хоуп призналась себе, что, может быть, вовсе не так уж желает от него избавиться. Звук разбивающейся витрины… ужасно. А мысль о том, что пуля могла попасть в нее вовсе невыносимо страшна.

Нет доказательств, что пуля предназначалась ей. Она старалась думать именно об этом, когда разговаривала с полицией и управляющим магазина. Ей отлично удалось замаскировать страх. Она прошла испытание и теперь хотела, как можно скорее очутиться дома и разрыдаться.

Мак вернулся, открыл дверь и уселся на водительское место. И посмотрел на нее.

— В чем дело? Что с тобой?

Десять минут. Ей нужно продержаться всего десять минут.

— Ничего. — Она отвернулась к окну.

— Что случилось? Тебе кто-то звонил? — Он выхватил у нее телефон и стал проверять звонки.

— Никто не звонил.

— Тогда в чем дело? Ты ледяная. У тебя шок.

Я отвезу тебя в больницу.

— Я просто сидела напротив кондиционера. Он дул прямо на меня. Никакого шока.

Кажется, она его не убедила. Еще минута – и больницы не избежать.

— Слушай, ты, идиот! Случилось. Я сидела здесь и думала, что чуть не умерла сегодня. Не хочу умирать! Я слишком молода! — Ее голос дрогнул. – А если я беременна! Не хочу, чтобы умер мой ребенок! Моя девочка. Хочу держать ее на руках, учить раскрашивать картинки, играть с ней в парке. Хочу, чтобы все это было, а сегодня… сегодня… сегодня это почти… окончилось. А я не хочу, чтобы кончалось.