Марго Генер - Частицы магии. Огонь

Я в панике метнула взгляд на ветра, слушая, как бухает в ушах сердце. Лодин застыл. В этот же момент на лестнице показался Клаус с очередной книгой в руках.

Повисло напряженно молчание, Лодин и подмирец встретились взглядами. Казалось время застыло, а воздух стал густым и вязким, как медовая патока. Потом медленно повернул голову ко мне. Я смотрела на него и чувствовала, как ухает в груди. Во рту стало горько от досады и разочарования в подмирце, который сочетает в себе невыносимую красоту и такой же невыносимый характер.

Когда сердцебиение в ушах стало нестерпимым, Клаус проговорил, все так же прямо глядя на меня:

– Может, посвятите меня в свои планы?

Он медленно спустился в кухню. Как ни в чем небывало, налил стакан воды и в три глотка осушил. Потом налил еще один, приподняв над головой, подошел к Лодину и протянул.

– Освежись. И давай, объясни, почему вы оба стоите у двери, будто собираетесь уйти.

Мы с Лодином переглянулись. Ветер выпрямился, лицо неожиданно стало спокойным и гладким. Взяв стакан, опрокинул его в рот, потом вытер губы локтем.

– Наверное, потому, – проговорил Лодин, глянув в потолок позади Клауса, – что мы собираемся уйти.

Лицо Клауса исказилось в недоумении, словно не ожидал такой наглости. Потом видела, как в воздухе мелькнула рука ветра, послышался звон разбитого стакана, и Клаус грохнулся на пол.

Я вытаращила глаза, гадая, умер подмирец или нет, а Лодин цапнул меня за руку и проговорил:

– Бежим.

– А как же он? – выдохнула я. – Ты убил его?

Лодин уже тащил меня на порог.

– Что я, зверь что ли? – проговорил он. – Очнется. Хотя лучше бы…

Пока я пыталась сложить что к чему и как теперь быть, Лодин подхватил меня на плечо и выскочил во двор.

Я забрыкалась, пытаясь высвободиться, но Лодин только сильнее прижал. После неудачных попыток пришлось смириться и повиснуть на плече, пока ветер, оглядываясь и пригибаясь, как лис в курятнике, бежит через двор.

Когда оказались у калитки, я попросила:

– Поставь меня. Так удобней будет.

– Э, нет, – отозвался Лодин, качая головой. – Ты плетешься, как сытая черепаха, а я и с двумя девками на плечах, быстрей буду.

Он толкнул калитку другим боком, та глухо ухнула, но не поддалась. Послышалось раздраженное бормотание, еще пару раз ветер пытался справиться с засовом, потом сказал:

– Не знаю, как Фил вышел, но просто так не отворить.

– Наверное, – предположила я, – Клаус своей подмирской магией на расстоянии может управлять домом, затворами и остальным.

Лодин задрал голову, оглядывая забор высотой в два человеческих роста.

– Возможно, – сказал он, щурясь от солнца. – Они называют ее наукой. Но сути это не меняет. Видела пластинку? Которая телефон. Та же магическая сфера, только умещается в карман. И заряжать надо. В электричество совать. Иначе не будет работать.

– Все у них не настоящее, – пробормотала я и охнула, когда Лодин перехватил меня и поднял над головой.

Левый глаз прищурился сильнее, словно примеряется или высчитывает что-то. Потом быстро оглянулся. Дверь все еще на распашку, но проход пуст, что значит, Клаус до сих пор без сознания. Во дворе тоже свободно, птички летают, пчелы жужжат. Костюмы если и есть, то снаружи.

Мне снова стало до боли обидно за то, что доверяло Клаусу, несмотря на его обращение и пренебрежительное отношение. Но еще больше убивало жгучее чувство, словно уголь в груди разросся до размеров дыни.

Лодин, опять скользнул по мне оценивающим взглядом, поковырял языком в зубе и сказал:

– Когда окажешься в воздухе, сгруппируйся и постарайся держать землю в поле зрения. Иначе больно грохнешься.

– Грохнусь? – не поняла я и хотела уточнить, почему должна грохаться и вообще оказываться в воздухе.

Руки ветра распрямились, как тугая пружина, я взмыла над двором, растопырив конечности. Безразмерное платье раздулось куполом, мелькнула мысль о виде, который открылся Лодину внизу. Потом запоздало вспомнила, что приказал следить за землей.

Но сделать это невозможно, платье перекрыло весь обзор, могу лицезреть лишь дом Клауса и голубое безмятежное небо.

Неожиданно невесомость кончилась, купол платья облепил, как закрытый бутон тюльпана, и я полетела вниз. Приготовившись к болезненному удару, зажмурилась, но чьи-то крепкие руки подхватили и бережно поставили.

Выпутавшись из платья, которое залепило даже лицо, и отплевавшись от волос, оглянулась. Передо мной ухмыляющаяся физиономия с черными пластинками на глазах, волосы всклочены, одет в ту же футболку, что и вечером.