Марго Генер: Частицы магии. Огонь

За рулем успела заметить Яна. Когда встретилась взглядом с черными пластинками на глазах, под кожей прокатилась огненная волна, затопила внутренности и устремилась на волю.

Он смотрел, как мог бы смотреть Ферал, у которого меня украли в самый важный момент. А я ощущала, как кожа становится все горячее, но уже от гнева.

– Быстрей! – прокричала я, разворачиваясь, чтобы пластинчатый не видел, как загорелись глаза.

Дайна раскинула руки, вода перед ней разошлась, образовав две колышущиеся стены. Не дожидаясь команды, мы бросились по дороге. Лодин бежал последним и успел ухватить Дайну за пояс, чтобы та не отрывалась от дела и случайно не обрушила на нас всю массу воды.

– Не останавливаться! – кричал Клаус на бегу. – Чтобы ни случилось, не останавливаться.

Дорога оказалась сплошняком из ила и грязи, сапоги постоянно разъезжаются, приходится балансировать, как акробат на веревке, широко расставляя руки. Сзади часто доносятся выстрелы, кто-то кричит, но оглядываться боюсь.

Лишь, когда услышала голос Яна, чуть покосилась в сторону. Но сдержалась и помчалась дальше, скользя и рискуя рухнуть лицом в ил. Из-за водяных стен инквизиторам тоже пришлось повылезать из машин и броситься в погоню пешком. Теперь они несутся следом, как стадо разъяренных кабанов, отрывисто перекрикиваясь и чавкая ботинками.

– Агата! – кричал пластинчатый. – Остановись! Стой! Я не причиню тебе вреда!

Но я бежала, а глаза щипало от слез потому, что ему хотелось верить. Больше всего во всей этой истории хотелось верить, что он хороший. От этого становилось еще хуже, и сердце разрывалось на части.

– Не слушай его! – донесся голос Клауса. – Не слушай никого! Беги!

И я мчалась, как испуганная лань, плохо приспособленная для бега по илу. В голове пульсировали слова Клауса «я помогаю тебе», а в ушах все еще гремит голос Яна. Я пыталась собрать все воедино, понять, что за сила заставляет братьев грызться друг с другом и вовлекать в свои грязные игры других. Но мимо просвистела пуля, и мысли разом выветрились.

Когда мы пробежали метров двести, которые показались вечностью, Лодин что-то раздраженно выкрикнул. Я оглянулась и увидела, как Дайна пытается высвободиться из его рук.

– Что ты делаешь? – закричал он. – Что?!

Дайна дрыгнула ногами и выкрикнула в ответ:

– Пусти! Мне надо сделать! Пусти!

Видя, как приближается орда инквизиторов я быстро спросила:

– Уверенна?

– Я знаю, что делаю! – выкрикнула Дайна. – Я ведь не подводила тебя.

Бросив очередной взгляд на преследователей, я кивнула и сказала:

– Лодин, отпусти ее. Ей можно доверять.

Он бросил на меня безумный взгляд, но поставил блондинку в ил. Клаус с криками и проклятиями стал целиться и стрелять в костюмов, которых становится все больше, словно разворотили муравейник и оттуда полезли закованные в хитин солдаты.

Впереди всех Ян.

Черные круги на глазах исходят бликами, губы искривлены, будто терпит нестерпимую боль и приходится сжимать челюсть, чтобы не кричать. Успела заметить, что Клаус ни разу не выстрелил в брата. Только в агентов «Инквизито», которые умело уворачиваются от пуль.

Дайна сделала какой-то пас руками, и водяные стены у берега начали сходиться. Поднялся грохот, какой может быть лишь, когда схлестываются гигантские волны. Костюмы остановились и растерянно заозирались.

Дайна прокричала:

– Бежим! Иначе нас накроет!

Мы ринулись вперед по илу, но водяной грохот неумолимо приближался. Успела подумать, если агентов смоет, то Яна вместе с ними. Думала обрадуюсь, но почему-то ощутила пустоту и горечь, а когда покосилась на Клауса, в груди запекло, будто туда подбросили горсть раскаленных углей.

Блондин мнет губы, словно силится что-то сказать, но внутренняя борьба не дает, и он лишь бросает тревожные взгляды на брата, который несется по пятам с перекошенным от ярости лицом.

Хотела приблизиться и сказать что-нибудь ободряющее, но не придумала, что говорят людям, которые рискуют родственником, пусть даже таким ужасным, как Ян.

Когда расстояние между нами и преследователями сократилось до пары десятков метров, я крикнула Лодину, который снова ухватил Дайну и тащит, как самую слабую и немощную:

– Не успеем! Мы не успеем!

Гленна неожиданно остановилась и упала на колени, глубоко погрузив ладони в ил.

– Не в этот раз, – прогудела она. – Пока я хожу по земле, ни одна тварь нам не навредит.

Потом задрала голову к небу, все больше погружая руки. Глаза стали черными, как торф, чувственные губы раскрылись, а из глотки вырвался гортанный звук.