Наталья Андреева: Любовь.ru

— Ты думаешь, одежда и место имеют такое значение?

— Я думаю, что ты сегодня прекрасно вы­глядишь.

А потом они пошли покупать бордовые розы: И Люба привычно подумала: «Дай Бог, чтоб в по­следний раз!» Она очень любила свою подругу Люську Самсонову. Апельсинчика.

Люська сегодня сияла так ярко, что зат­мевала собой даже дивный солнечный день. Среди невест, одетых в белое, она была такая одна. В ярком бирюзовом костюме, в шляпке с задорным перышком и под руку с удивительно красивым женихом. Остальные мужчины как-то блекли перед Сергеем Ивановым. Вот отхватила какого, читалось во взгляде всех женщин, при­сутствовавших в ЗАГСе. Как это она смогла? Такая?! Если бы они еще знали про рыжего Петьку!

Красавец-жених держался очень скромно. То, что его невеста выглядит так необычно, его, ка­жется, очень здорово веселило.

— Добрый день, — поздоровался он с Любой и Стасом.

— Здравствуйте. — Любе и; Сергею Иванову первое время было неловко. Атмосферу разряди­ла, как всегда, Люська:

— Ой, ну скорей бы! Я вся чешусь от нервенной лихорадки.

— Почесать? — заботливо спросил жених.

— Поз-же, — значительно произнесла неве­ста и глянула на длинный конвейер желающих обрачеваться. Потом дернула суженого за ру­кав: — Ас черного хода нельзя?

— Милая, я желаю торжественно пронести тебя на руках по этой мраморной лестнице, — сказал он.

— Все понятно: ты жену по весу выбирал. Хотела бы я видеть, как ты пролетел бы вверх по лестнице, неся на руках одну из этих бары­шень. — И Люська многозначительно кивнула на двух своих соседок, очень высоких, юных, одетых в пышные белые платья. И заметила: — Да, нын­че продукты лучше. Вот они и растут, молодежь. Взять хоть моего Рыжего...

— Кажется, нас приглашают, — прислуша­лась Люба.

— Ну? — Люська глянула на жениха лихим голубым глазом.

Он подмигнул, легко подхватил ее на руки и вверх по мраморной лестнице не взошел, взле­тел. Стае с Любой едва за Сергеем Ивановым успевали. Белые невесты, приоткрыв ротики, дружно толкнули в бока своих будущих му­жей.

— Достаются же такие мужчины таким жен­щинам! — услышала Люба чей-то завистливый вздох. — А ведь ничего особенного в ней нет!

Она сдержала улыбку. Ничего особенного! А Люськино удивительное чувство юмора, а не­иссякаемый оптимизм, а преданность и верность? Отличная пара!

И, ступая вслед за молодыми на ковер в главном зале Дворца бракосочетаний, она скрестила пальцы и произнесла свое главное заклинание:

— Дай Бог, чтоб в последний раз! Дай Бог, чтоб в последний!