Наталья Андреева: Любовь.ru

Она ушла на кухню, включила чайник. Дол­жен же этому быть конец! Пусть читает. Когда минут через двадцать Люба заглянула в комнату, муж сидел за компьютером неподвижно, глядел в экран монитора. Она заглянула через плечо.

Я сам вас от него избавлю.

— Кажется, меня хотят убить? — В голосе мужа, несмотря на иронию, Люба почувствовала напряжение.

— Думаешь, это серьезно? — испугалась она.

— У меня в жизни все было серьезно. Каюсь: рисковал. Но тебя в роли роковой женщины, из-за которой могут и убить, не представлял никогда.

— Это еще почему? — Она не обиделась: не красавица, чего уж обижаться? Просто впервые почувствовала некое к себе пренебрежение. Вер­нее, позволила себе это почувствовать.

— Да ты и сама все понимаешь. Умница. Мне повезло. Ну-ну, не сердись!

Он вдруг рассмеялся:

— Нет, в самом деле. Ха-ха! Какой-то псих забрасывает любовными посланиями мою же­ну, а под конец заявляет: «Я сам вас он него избавлю!»

— Я в милицию позвоню.

— Не стоит. Просто тебе наука на будущее: не спеши открывать послания, тема которых лю­бовь. И не переживай: если меня и убьют, то не из-за этого.

— А из-за чего? — Люба не хотела принимать его слова всерьез.

— Успокойся, я пошутил, — ответил муж именно так, как она ожидала.

Но через несколько дней Олег спросил:

— Люба, ты в милицию не звонила?

— Ты же сам сказал...

— У меня такое чувство, что за мной кто-то следит. Но с делами я разобрался.

— Отдал долг?! Откуда деньги?!

— Да. Отдал. В некотором роде. Не беспокой­ся: эту квартиру мы не потеряем.

— Может, этот Ромео за тобой следит?

— Кто?!

— Тот парень, который отправлял мне любов­ные послания.

— Да я ему ноги переломаю!

— За что? За любовь?

— А тебе его жалко?

— Олег, почему ты никогда мне не рассказы­вал о своей первой жене? Тебе сколько лет было? Как вы познакомились? Почему у вас жизнь не сложилась?

— А почему ты вдруг заговорила о жене? — Ей показалось, что муж насторожился. — Я ничего никогда от тебя не скрывал. Был женат, мы разо­шлись, прожили вместе шесть лет. Самая обычная история: не сошлись характерами. Молодость, глупость. Да, у нас был ребенок. Я никогда не оставлял бывшую жену без материальной поддержки. Ты сама знаешь, что недавно мы виде­лись. Я поздравлял дочь с днем рождения, кстати, с твоего разрешения. Ты же была не против.

— А почему ты так разволновался? Почему нервничаешь?

— Нервничаю?

Он достал пачку сигарет, повертел в руках. Достал сигарету. Люба поморщилась.

— Да. Знаю. Сигаретный дым тебе вреден. Ну хоть кофе налей... Нервничаю... Я никогда не за­думывался, что есть штука такая: совесть. И вот хожу теперь и нервничаю. На пустом месте. Но придется, видимо, идти в милицию.

— Подожди, может быть, он сам отстанет?

— Кто?

— Ромео.

— Ах, ты об этом.

— А ты о чем?

— Так. Это тебя не касается. Все утрясется со временем...

— И все будет хорошо?

— Ну, периодически. Как тому и положено быть. Иногда хорошо, иногда плохо, а в целом — просто жизнь.

Следующий день был воскресенье. Они хоте­ли просто погулять по Москве, но на улице было холодно, сыро и очень неуютно. Весна боролась за свои права, сгоняя снег мелким дождем и силь­ными порывами ледяного ветра, зима цеплялась изо всех сил за каждый его клочок, за каждую лужу, вновь покрывая ее ночью ледяной коркой. Народу в центре было много, но люди старались поскорее спрятаться в тепло, в уютные кафе, в рестораны, в магазины.

Люба оживилась, охотно рассматривала новые вещи, особенно детские. Покупать пока ничего не стала, потому что лучшая подруга сказала, что это плохая примета — заранее готовить детское приданое, но мысленно подобрала все нужные вещи.

— Хочешь что-нибудь? — спросил Олег, оста­навливаясь у витрины с ювелирными изделиями.

— Да. Есть. Всегда хочу есть.

Муж улыбнулся и отошел от витрины.

Они пообедали в Манеже, на первом уровне, за одним из многочисленных столиков в огромном зале перед длинным рядом кафе. Люба обмакива­ла в соус кусочки курицы, покрытые золотистой, хрустящей корочкой, и млела, видя улыбку на ли­це мужа. За соседним столиком сидела одинокая женщина, очень красивая, в шляпке, которую не сняла, хотя и было очень тепло. Шляпка ей шла, глазами женщина то и дело искала подтверж­дения этому у окружающих, кофе в маленькой чашечке, стоящей перед ней, давно уже остыл. Люба вспомнила о своих зернышках на ладошке. Интересно, долго она здесь уже сидит? Что ж, и ей когда-нибудь повезет.