Маргерит Дюрас - Матрос с Гибралтара

Опустив глаза, он ждал, что она скажет. Она задала ему пару вполне банальных вопросов.

– Он брюнет?

– Да, брюнет. Волосы немного вьются.

– А глаза?

– Ярко-синие.

– Синие-пресиние?

– Если бы они были просто синие, я бы, наверное, и не обратил внимания, да, именно синие-пресиние.

– Подумать только.

Она задумалась.

– Что, и вправду такие синие, что это сразу бросается в глаза?

– С первого взгляда. Стоит только посмотреть, сразу приходит в голову: ну и ну, такие синие глаза не часто встретишь.

– Ну, а какие синие, как твоя рубашка или как море?

– Нет, как море.

– А какого он роста?

– Да трудно сказать. Немного повыше меня.

– Встань-ка.

И сама тоже поднялась с места. Они встали бок о бок. Голова Анны доставала Эпаминондасу до верхнего края уха.

– Вот я ему, – пояснил Эпаминондас, – достаю как раз дотуда, докуда ты мне.

Она подняла руку на ту высоту, которую он описал, над головой Эпаминондаса и долго его разглядывала.

– Было бы странно, – усомнилась она, – если бы ты настолько ошибся.

Она снова призадумалась.

– А голос?

– Чуть с хрипотцой, будто он всегда немного простужен.

Я засмеялся. Эпаминондас тоже. И она, но далеко не так охотно, как мы.

– И это тоже сразу заметно?

– Я, например, сразу заметил.

Она приложила руку ко лбу.

– А ты не сочиняешь?

Эпаминондас ничего не ответил. Как и я, он вдруг заметил, как она побледнела. Это случилось сразу после того, как он описал ей его голос. Никто уже больше не смеялся.

– А почему бы и не бензоколонка, – едва слышно проговорила она.

Потом встала и объявила, что едет туда. После чего через люк, что находился прямо у двери бара, спустилась в трюм. Там стояло два приписанных к яхте автомобиля. Я последовал за нею. Эпаминондас заколебался, потом вышел на палубу, как он сказал, предупредить Лорана, что надо поднять выездной люк. В трюме стояла кромешная тьма. Она не зажгла света. Резко повернулась ко мне и бросилась мне на шею. Ее била такая дрожь, что я было подумал, уж не рыдает ли она. Приподнял ей голову и понял: нет, она смеялась. Мы выпили всего одну-единственную бутылку шампанского, обычно, чтобы как следует захмелеть, ей требовалось куда больше. В закрытом люке раздался какой-то глухой шум, заскрипел и шестеренки, это Лоран начал открывать выездной люк. Она никак не могла оторваться от меня, а у меня не хватало сил выпустить ее из объятий. Люк начал приоткрываться. В трюме стало чуть светлее. А мы по-прежнему стояли, крепко обнявшись, она все смеялась, а я все никак не мог отпустить ее от себя. Поскольку глаза у нее были закрыты, она не видела, что трюм все больше и больше открывается и мы вот-вот окажемся в полном свете дня. Я сделал было попытку оторвать ее от себя, но не тут-то было. Вот уже двое суток, как я спал вдали от нее. Внезапно показалась голова Эпаминондаса, будто обрубленная верхней кромкой люка. Я резко оттолкнул ее от себя. Эпаминондас посмотрел на нас. Потом отвернулся и отошел прочь. Она направилась к одному из автомобилей, тому, что стоял в нескольких метрах от въезда в трюм, прямо напротив люка. Чтобы дойти до него, ей надо было обойти вторую машину, преграждавшую путь. Она споткнулась и во весь рост рухнула прямо на крыло. Потом, вместо того чтобы подняться, обхватила крыло руками. Лоран с Бруно смотрели на нее сквозь открытый люк, потом к ним присоединился и вернувшийся Эпаминондас. Мне не сразу пришло в голову, что я должен помочь ей подняться. Она лежала на крыле плашмя, уцепившись за него двумя руками, и у меня было такое ощущение, будто она отдыхала и ей это было просто необходимо. Потом раздался крик, это был голос Бруно, в нем звучала тревога. И только тут я подскочил и поднял ее. Спросил, не ударилась ли, она ответила, нет. Села в машину и включила зажигание, лицо у нее было спокойное и сосредоточенное. И тогда мне стало очень страшно. Я громко окликнул ее. Был ли тому виною шум мотора? Но мне показалось, она меня даже не услышала. Я крикнул еще раз. Она проехала по откинутой крышке люка, служившей теперь мостиком между настилом трюма и набережной, и стала удаляться. Я бегом кинулся к двери трюма и в последний раз проорал ее имя. Она не обернулась. И исчезла за решеткой пристани. Тогда я вскочил во второй автомобиль, завел его. Ко мне сразу же подбежал Лоран, за ним Эпаминондас с Бруно. Они-то слышали, как я звал ее.

– Что это на тебя нашло? – поинтересовался Лоран.

– Ничего, просто захотелось прокатиться.