Филлис Уитни: Мерцающий пруд

— Лора, — начал он, но она не осталась слушать его. Он мог слишком много прочесть в ее сердце, а она не хотела благодарности или жалости от него.

Незадолго до обеда Лора поднялась к себе переодеться к праздничному столу. Открыв дверцу платяного шкафа, она вынимала одно платье за другим, но ни одно не устраивало ее сегодня. Она не хотела розовато-серого или бледно-голубого, ей хотелось какого-нибудь насыщенного, яркого цвета.

В дальнем конце шкафа она нашла подходящее платье, мерцавшее в тусклом свете затемненной комнаты. Ее охватило чувство безрассудной отваги и даже торжества. Она будет красивой сегодня и не побоится ни мамы Тайлер, ни кого бы то ни было.

Она осторожно вынула блестящее гранатовое платье и подняла его. Это было то платье, которое она сшила с такой любовью и которое было отвергнуто с таким презрением в день рождественского бала у Серины. Она его никогда не надевала. Но сегодня ее не заботило, что о нем думала мама Тайлер. Она знала, что это платье ей идет, и сегодня она наденет его смело и уверенно.

Она не стала пытаться завивать волосы в кольца, просто приспустила их немного, и они мягкой волной легли на виски. Застегнула на шее гранаты своей матери. Только когда она была уверена, что последней спустится вниз, она вышла из комнаты.

В канделябре были зажжены высокие белые свечи, и мама Тайлер уже сидела на своем месте, а Уэйд и Джемми стоя ждали выхода Лоры. Она весело, уверенно, вплыла в комнату, глаза ее мерцали. Ничто не срывалось сегодня из-за ее выбора. Это платье было озорной шалостью, развлечением. Грациозно придерживая пышную юбку, она подошла к стулу, который выдвинул для нее Уэйд.

Джемми сказал: «У-у-у!», и тотчас же заработал замечание от своей бабушки. Но от выражения, засветившегося в глазах Уэйда, когда он отодвигал ее стул, у Лоры перехватило дыхание и загорелись щеки.

— Ты сегодня прелестна, — сказал он. — Можно сделать тебе комплимент по поводу выбора платья?

Она знала, что он смеется, но ничего не имела против. В его смехе была доброта — и еще кое-что более лестное.

— С днем рождения, — сказал он и с подчеркнутой галантностью усадил ее на место.

Джемми закричал:

— С днем рождения, Лори! С днем рождения! Мама Тайлер произнесла:

— Этот цвет идет тебе, дочь.

У Лоры защипало глаза, пришлось моргнуть, чтобы сдержаться.

Рядом с ее тарелкой лежали три небольших свертка.

Пока Элли подавала суп, Лора открыла подарки и выразила удовольствие по поводу каждого. От Джемми была коробка из-под сигарет, которую он превратил в футляр для носовых платков, наклеив подходящие украшения и положив веточку лаванды, которая боролась с запахом табака. От Уэйда был томик стихов Элизабет Браунинг с дарственной надписью для жены, а от мамы Тайлер красивая брошь, камея — одно из ее собственных сокровищ.

Это был такой же счастливый день рождения, как и любой из помнившихся ей, и Лора, подобно Джемми, так разволновалась, что почти не могла есть. Они долго сидели за столом, рассказывали истории, разговаривали, и на этот раз в столовой звучал легкий веселый смех. Один раз Лора взглянула на то место на стене, где раньше висела битая дичь и которое сейчас было украшено безобидным изображением блюда с фруктами и ветками винограда.

Только иногда прорывалась тревога, которую они сознательно отодвинули, и тогда они умолкали и прислушивались к вечерним звукам. Потом снова начинался разговор, и чувство беспокойства отступало. Они так долго сидели за столом, что подкравшиеся сумерки захватили холмы, и за окнами начинало темнеть, когда внесли праздничный торт с весело горевшими свечами.

Они уже собирались встать из-за стола, когда в кухонную дверь неожиданно постучали. Джемми сорвался со стула, не получив замечания, и убежал на кухню. Он вернулся впереди Элли через мгновение.

— Это Ребекка! Она хочет видеть тебя, Лори.

Миссис Тайлер подняла палец и остановила Лору, начавшую было подниматься со стула.

— Это цветная девушка, что работает у Морган? Приведи ее сюда, Элли.

Элли открыла перед девушкой дверь, и та неуверенно вошла в комнату, ища глазами поддержки Лоры. Впервые Лора видела Ребекку не в экзотическом наряде, в который Морган одевала ее. Ее черные волосы без красочного тюрбана были скромно зачесаны назад и собраны на шее в узел, платье было простого покроя и темно-коричневого цвета. В ушах по-прежнему висели золотые серьги ее матери, но она была похожа на обыкновенную испуганную девушку, ничего загадочного и экзотического не осталось.