Ким Болдуин - Голубая звезда

Выйдя из своего кабинета и направляясь на встречу с представителем графини, Рафи обдумывал, как ему вести себя с Гансом Гофманом. Был час-пик, и этим солнечным утром на всех велосипедных дорожках было не протолкнуться. Он выставил вбок руку, давая понять, что собирается повернуть на Принсенграхт, пересекая велосипедную дорожку.

Его главной задачей было убедить графиню держать в секрете тот факт, что ее камень так необъяснимо похож Голубую Звезду. И хотя он знал, что в настоящий момент афганские власти проводят собственное расследование, профессор не мог оставить мысли о том, что должен был в этом деле помочь. Если бы ему удалось раскрыть тайну ужасающего сходства между двумя камнями и быстро дискредитировать вновь появившийся бриллиант, он сослужил бы важную службу своей стране. У него были все возможности для этого. У него на руках были данные исследования камня, а семья ван дер Ягтов, похоже, готова была к сотрудничеству. Профессор надеялся, что представитель графини даст ему возможность начать сотрудничество.

Рафи приковал велосипед к решетке моста и, прежде, чем подняться по ступеням к двери Ганса Гофмана, пригладил волосы. Человек, открывший ему, был гораздо старше, чем Рафи предполагал. Гофману было за восемьдесят, в таком возрасте большинство уже уходит со службы. Но, несмотря на внешность, выдававшую годы, представитель графини было энергичен, и, очевидно, сохранил ясный рассудок. Он вел себя как человек гораздо моложе своих восьмидесяти.

— Спасибо, что пришли, — сказал старик, и повел Рафи через холл мимо стола секретаря, в хорошо обставленный офис. — Я надеюсь, у вас для нас есть новости.

— Пока никакого подтверждения, — сказал Рафи, присаживаясь на обтянутый кожей стул напротив рабочего стола адвоката. — Не похоже, чтобы ваш бриллиант был Голубой Звездой, но на то, чтобы разобраться с этой тайной уйдет еще какое-то время. И в это время нам лучше не распространяться о камне. Я уверен, что Вам бы не хотелось политических проблем между нашими странами.

— Я понимаю, — сказал Гофман, подтверждая ожидания Рафи.

Когда имеешь дело с голландцами, можешь рассчитывать на то, что они отдают себе отчет о деликатности межкультурной коммуникации. Поэтому с ними легко иметь дело. Или манипулировать ими.

— Теперь, с вашего позволения, мне бы очень помогла любая информация о том, откуда алмаз у графини.

Гофман повернулся в кресле, теперь он был в профиль, смотрел в окно, с видом на канал.

— Она получила его в наследство от отца. Граф Ян ван дер Ягт был полковником ВВС во Вторую мировую.

Гофман выдержал долгую паузу, занятый своими мыслями.

— Он получил его от немецкого лейтенанта, которого сдал британским властям.

— Вы знаете, как звали того нациста? — спросил Рафи.

— А почему это так важно?

— Потому что я собираюсь лично заняться изучением происхождения этого камня. Если нам придется, в конце концов, доказать, что настоящий алмаз у афганского народа, нам нужно будет представить историю второго камня.

— Понимаю, — Гофман устало повернулся к профессору, — В таком случае, я не могу остановить вас?

— А зачем вам это нужно? — возразил Рафи. — Я думаю, нам обоим было бы полезно докопаться до того, с чего все началось. Вы ведь хотите спокойно продать бриллиант, не так ли?

— Графиня нуждается в деньгах, это правда. Но мы не знаем, будет ли она претендовать на это сокровище, понимаете? А я не хотел бы дискредитировать ее отца… он был моим другом.

— Я боюсь, что не понимаю, о чем вы.

— Граф ван дер Ягт делал все, чтобы выжить в то ужасное время, — сказал Гофман. — А во время войны мы делаем такое, о чем потом жалеем.

Рафи посмотрел на адвоката с сожалением.

— О, я постараюсь в своих поисках быть очень осторожным.

— Благодарю вас. И не могли бы вы передать мне всю информацию, которую найдете о… том нацисте? — Гофман сделал предупреждающий жест рукой. — Я не хотел бы чтобы мисс ван дер Ягт была втянута во все это.

— Конечно. Я учту ваши пожелания.

— Того немца звали Герт Вольф, — проговорил Гофман. — Он был гестаповцем, и был привлечен по Нюрнбергскому процессу. Насколько я знаю, он получил бриллиант от одного богатого еврея, которого отправил в Освенцим. Волг казнили. А того, у кого он украл бриллиант, скорее всего, нет в живых, царствие ему небесное.

— Да, ужасное было время. — Рафи поднялся со стула и протянул адвокату руку. — Благодарю вас за откровенность, господин Гофман. Я буду на связи.