Иден Дороти - Призрачная жена

Его сильные руки осторожно обняли меня. Я попыталась отстраниться. Но тут какое-то странное чувство охватило меня: он спал в моих объятиях, мы любили друг друга, и я не могла забыть об этом.

— Мне очень жаль нашего ребенка, Луиза, — прошептал он, прижавшись к моей щеке, когда мы танцевали. — Этого не должно было случиться. Моя бедная Луиза. Я так жестоко обошелся с тобой. Прости, но я не мог рисковать, женившись на женщине, у которой не может быть детей.

— Не только жестоко, но и весьма расчетливо.

— По необходимости. Ты не знаешь всех обстоятельств. Когда я был еще ребенком, доктора говорили моей матери, что я не могу контролировать свои эмоции. Они надеялись, что с возрастом я избавлюсь от этого недостатка.

— Но ты не избавился.

Он весело расхохотался.

— А с какой стати? Мне нравится испытывать любовь, ненависть, злость, страх, волнение. Чувства делают нас живыми. И если что-то встает на моем пути, — он щелкнул пальцами, — оно должно быть устранено.

— Как я.

— Мне грустно говорить это, но, как ты.

— И как священник?

Мы оказались около стола. Он взял бутылку шампанского и наполнил свой бокал.

— Не знаю, кого ты имеешь в виду, когда говоришь "священник".

— Мужчину, который называл себя Хансен, но теперь я знаю, что его настоящее имя Оллер.

Я не могла ждать, пока события подойдут к неизбежному концу. Отто считал, что имеет право устранять мешающих ему людей со своего пути. Следующими могли стать милый юноша Нильс и его очаровательная невеста.

— Продолжаешь совать свой хорошенький носик куда не следует, Луиза? По-видимому, это и есть знаменитое английское упрямство. — Отто снова рассмеялся. — Ты бы лучше вспомнила, что датчане когда-то были сильнее англичан. — Он выпятил массивный подбородок. — Думаешь, я чем-то уступаю своим предкам, викингам?

Несколько месяцев назад я бы тоже рассмеялась и восхитилась его мужественностью и самоуверенностью. А сейчас же подумалось, что он скорее выглядит самовлюбленным и ничтожным. Мальчик, который так никогда и не стал взрослым. Он был очаровательным, когда все складывалось так, как ему хотелось, И опасным, когда ему перечили. Я могла себе представить, как он наслаждался, чеканя шаг вслед за немецкими "героями" во время войны, пока они не перестали быть героями и чуть не потащили его за собой в пропасть.

Но я держала его в своих объятиях, а он меня — в своих, и, хотя сейчас я чувствовала себя неизмеримо старше и умнее, он все еще оставался маленькой частицей меня. Проклятье! Шампанское делало меня сентиментальной!

— Отто, сегодня на пароме я столкнулась с твоим приятелем Оллером. Вероятно, он собирался увидеться с тобой. Что ты с ним сделал? Спрятал в одном из подземелий замка?

Это была смутная догадка. Ведь я даже не знала, удалось ли им встретиться. Но мой выстрел наугад попал в цель: глаза Отто сверкнули, лицо потемнело, и он прошептал, нагнувшись ко мне:

— Проклятье! Ты видела мою куртку! Кто-нибудь еще знает об этом? — и, прежде чем я успела ответить, загадочно добавил: — Я ловил рыбу. Но поймал только мелкую, которую пришлось бросить обратно в воду.

Он громко расхохотался, повернулся, твердой походкой прошел через зал и, отворив тяжелую дверь, вышел наружу.

Я так дрожала, что едва могла говорить, когда спустя несколько минут ко мне подошел Эрик.

— Что с тобой, Луиза? Что-нибудь произошло? Я видел, что ты разговаривала с Отто.

— Да.

— О чем? Что он сказал тебе такого, отчего ты так выглядишь?

— А как я выгляжу? Нет-нет. Мне просто холодно. И Отто не сказал мне ничего особенного. Только то, что сегодня днем он ловил рыбу.

— Ловил рыбу? Почему он завел разговор об этом?

— Я заметила грязь на его куртке. Вот он и объяснил, как она там оказалась.

— Понятно! Тебе сейчас надо что-нибудь выпить. Извини, но я должен уйти.

Я присоединилась к группе пожилых дам, собравшихся около камина, потому что почувствовала себя вдруг не менее старой, чем они.

— Вы уже устали, фрекен Эмберли? Как странно! Когда я была молодой, то могла танцевать всю ночь напролет.

Да, я устала и прежде всего от Эмили и ее чувства превосходства. Каким несносным созданием оказалась эта старушка!

— Молодая леди еще не пришла в себя после несчастного случая, Эмили. Разве ты забыла? Твоя память стала ухудшаться?

— Не беспокойся о моей памяти, Сибилла. Я бы даже выпила еще один бокал шампанского, если бы кто-нибудь его предложил. Куда подевались все слуги?