Фрасис Дарлинг: Разбитое зеркало

— Это совсем другое дело.

— Только в твоей глупой мужской голове! Смотри, я уже там пять дней. Там ничего нет, в самом деле. Я уже сэкономила четыреста долларов — для нашего ресторана.

Оливия…

Она видела, что он сам себя накручивал. Мужчины! Роман не упускал ни единой возможности, чтобы оглядеть ее с ног до головы, но если другой мужчина посмотрит на нее… Да, если он сильно разозлится, он может попытаться запретить ей. Это приведет к ссоре, и тогда…

— Роман, — перебила она его. — В самом деле, Роман! Мы ведь не женаты, даже не помолвлены…

Ей захотелось, чтобы на нем был галстук, чтобы она могла поиграть с ним, но он был в майке, поэтому она притронулась к его груди кончиком пальца и придвинулась на несколько сантиметров.

— Роман, дорогой. Мы деловые партнеры, так? Это твой тайный рецепт и твоя идея. Позволь мне делать то, что я могу, о'кей?

Роман посмотрел поверх ее головы и пожал плечами.

— Я там, знаешь, в безопасности, — продолжала она. — Я высоко на сцене, а вся публика — далеко внизу.

— А ты когда-нибудь спускаешься к…

— Конечно, нет. Это против правил.

Некоторые из девушек это делали, естественно, и зарабатывали хорошие «чаевые», позволяя мужчинам лапать себя. Плюс проценты от напитков, купленных им мужчинами. Это было делом выбора, но Оливия никогда не пойдет на это. Сама мысль о том, чтобы позволить одному из этих грязных животных дотронуться до себя, заставляла ее содрогаться.

— Я приду и сам посмотрю, — сказал Роман.

— Нет, ты не придешь, — резко ответила она, а затем, приблизившись, добавила мягче:

— Пожалуйста, не надо, Роман. Я буду чувствовать себя неудобно.

— Если это так невинно, то почему?

Оливия быстро придумала ответ:

— Это другое дело, если ты там будешь, Роман. Я признаю, что шоу немножко вызывающее, но с незнакомыми… Ну, они для меня просто лица. — Она сильнее надавила кончиком пальца на его грудь. — С тобой… Ну, у меня есть чувство к тебе. Ты мой друг. Я не хотела, чтобы мы были там вместе… То, что есть между нами… Что ты подумаешь обо мне, видя меня в том костюме.

— Так ты там в костюме.

— Конечно! Но ты увидишь больше, когда я буду в бикини на пляже, — солгала она.

— Но я слышал…

— Это только «звезды». Костюмы главных артистов намного легче, а у кордебалета гораздо больше одежды, чтобы не отвлекать внимание от главных. — «Хоть бы он поверил этому…»

— Ну…

— Роман, так мы едем? — быстро перевела она разговор. — Ты обещал отвезти меня сегодня в Калумн посмотреть помещения.

— Верно. О'кей! Поехали.

Оливия видела, что он лишь ненамного смягчился. Ну, У нее были способы преодолеть это. У нее была замужняя подружка, которая говорила ей, что лучше всего любовью заниматься после ссоры с мужем — «реставрационный» секс. Оливия, естественно, не собиралась идти на такие жертвы, но у нее были свои методы.

— Заводи машину, — сказала она ему. — Я пойду попью воды.

В кухне она расстегнула платье, намочила руки под краном и протерла мокрыми ладонями всю себя, от шеи до колен. Замша, когда намокает, прилипает к телу.

Оливия знала по опыту, что у любовной связи должен быть прогресс, сексуальный прогресс, иначе мужчина будет получать в другом месте свои низменные удовольствия. Она смотрела фактам в лицо и была достаточно подготовлена к ним. Ее «роман» с Романом потребует с ее стороны жертв, даже если она его будет притормаживать.

Огонь его вожделения нужно покрывать мокрым валежником, чтобы он тлел, но совсем не затух. Хитрость заключалась в том, чтобы пламя находилось в границах и под внимательным контролем. Ее ритуальные прощальные поцелуи, безопасные через открытое окно, становились все протяженнее по времени. Она одаривала его только одним поцелуем каждый раз, но каждый раз — дольше и чуточку интимнее. Оливия знала, как целовать. Ее поцелуи были технически совершенны.

Но придет день и Роман потребует большего — больше, чем поцелуи. Она была готова к этому. Мужчина ждал, что на его страсть будет ответ. Оливия была уверена, что она сможет подделать и это. Оливия знала, как стонать и извиваться. Она наблюдала за другими. У нее была практика. Секрет — наиболее сложная часть — состоит в том, чтобы допускать бесконечное, медленное движение к заключительной, отвратительной для нее близости. Но никогда так и не достигнуть этой необратимой точки.

Сегодня был день, когда он находился в состоянии холодной ярости, и поэтому она должна позволить ему больше — лишь чуточку больше — и накормить его обещаниями. Мужчины такие дураки! Их потребности ослепляют их. А ожидание завтрашней близости значит для них больше, чем сегодняшняя настоящая близость.