Кэтрин Куксон - Бесконечный коридор

– Что ж, я жду, – провозгласил Пол, оттягивая рукав пиджака и глядя на наручные часы. – Выкладывай свои новости. У меня есть полчаса – включая десять минут на ужин. Можешь изложить свою замечательную биографию минут за двадцать?

– Постараюсь, – промолвила Дженни и, собираясь с силами, облизала внезапно пересохшие губы. Однако слов у нее так и не нашлось. Дженни беспомощно пожала плечами и, жалобно посмотрев с Бетт на Пола и обратно, вдруг отставила чашку в сторону, вытащила носовой платочек и – громко всхлипнула.

– В чем дело? – участливо поинтересовался Пол. – У тебя неприятности, Джинни?

Он подвинулся на самый край стула и пригнулся к ней. Бетт тоже подсела поближе к кузине.

– Мистеру Хоффману стало хуже? – нахмурился Пол.

– Он умер, – выдавила Дженни и шумно высморкалась.

– Ох, извини меня. Но тогда… – Пол кивнул, – возможно, это и к лучшему. В последнее время он ведь уже не вставал, да?

Дженни медленно наклонила голову. Тут уж Бетт не выдержала:

– Господи, Дженни, я никогда не видела, чтобы ты так расстраивалась. Мне казалось, ты уже должна была привыкнуть к тому, что больные умирают.

– К смерти нельзя привыкнуть, – сухо произнес Пол, не столько отвечая жене, сколько размышляя вслух.

Бетт же, как будто не услышав его, продолжала:

– Ты ведь не из-за работы беспокоишься? Такие как ты сейчас ценятся дороже золота. Впрочем, если тебе нужна работа, то сама знаешь – мы тебе всегда рады. – Бетт улыбнулась и широким жестом обвела вокруг себя.

Дженни быстро вскинула голову.

– Нет, Бетт, работа мне не нужна. Видишь ли… ну, в общем, Бенджамин Хоффман был не просто моим пациентом… Он был мне мужем. Мы с ним поженились полгода назад.

– Джинни! – Пол откинулся на спинку стула и склонил голову набок, словно пытаясь рассмотреть ее получше.

– А что, тебя так поразило, что я способна вступить в брак? вызывающе спросила Дженни.

– Что ты? Нет, конечно, – засуетился Пол. – Просто ты могла бы поставить нас в известность. Почему ты не дала нам знать? Даже в письмах не намекнула.

Дженни снова взяла в руку чашку с чаем, отпила и, лишь сделав несколько глотков, ответила:

– Я… я хотела… много раз… но почему-то все никак не получалось. А потом его состояние стало быстро ухудшаться, и мне уже было не до этого.

Пол в последнюю секунду удержался, чтобы не спросить, была ли она счастлива. Ну какое в самом деле счастье в браке с наполовину парализованным больным, прикованным к постели? Почему-то сама мысль о том, что тридцатидевятилетняя Дженни жила со стариком-инвалидом, глубоко опечалила Пола; ведь он-то знал, что в глубине души Дженни – натура страстная и живая, что она заслуживает куда лучшей участи. Она и без того нормальной жизни почти не видела.

– Когда это случилось? – спросил он.

– Примерно месяц назад.

– Месяц назад? – вмешалась Бетт, повысив голос. – Ты хочешь сказать, что уже месяц, как он умер? Где же ты была все это время?

– Видишь ли… – замялась Дженни, – дел у меня было невпроворот. Я продала дом и мебель. Оставила только несколько любимых безделушек. Я… выполняла его последнюю волю.

– А деньги-то у него хоть были? – как бы невзначай полюбопытствовала Бетт.

– Да, но… – Дженни словно оцепенела. – Я вовсе не потому за него вышла. Я даже не знала, сколько у него денег… что он такой богатый. Напротив, я до самого конца думала, что деньги вот-вот иссякнут, и мне не на что будет покупать для него лекарства. Лишь потом я узнала, что… Дженни потупила взор. Она боялась произнести слова "он любил меня", из опасения показаться нелепой двум этим людям, которые так хорошо ее знали и которые теперь, после смерти Бенджамина, были единственными, кто у нее оставался.

– Ах, так значит денежки у него водились? Это уже интересно. – Бетт подсела уже почти вплотную к своей кузине. – И много?

Дженни виновато улыбнулась.

– Наверное, да. Мне, по крайней мере, он оставил сорок семь тысяч.

Бетт промолчала; казалась, она была ошеломлена, полностью раздавлена этим известием. Сорок семь тысяч фунтов стерлингов! И они достались этой нескладной длинноносой верзиле. Пусть она добрая и заботливая, но ведь иначе в тридцать девять лет с ее внешностью и быть не должно. Чем-то же надо компенсировать такое безобразие! И тем не менее кто-то не только женился на ней, но еще и оставил в наследство целых сорок семь тысяч! Несправедливо все это… ЧУДОВИЩНО НЕСПРАВЕДЛИВО! Бетт вдруг припомнила, что сама, получив в наследство от скончавшейся матери пятьсот фунтов стерлингов, и не подумала поделиться с Дженни; даже пенни ей не предложила. А зря: ведь это случилось уже после того, как она вышла замуж за довольно состоятельного Пола, и вполне могла позволить себе такой щедрый жест. Господи, и что ей стоило дать этой нескладехе хоть сотню фунтов… Бетт хотелось кусать локти от досады. Она подняла глаза на своего мужа; Пол возвышался над Дженни, держа ее за руки и приговаривая: