Кэтрин Куксон - Бесконечный коридор

– А кто тебя просил? – внезапно охрипшим голосом спросила Бетт. Откажешь, когда я тебя о чем-нибудь попрошу, а этого тебе придется долго ждать, обещаю. Что же касается того, что у меня есть, то можешь все это забирать… Пусть кто угодно забирает! Мне такое добро даром не надо!

– Ой, извини, – смешалась Дженни. Коря себя за безрассудные слова, она участливо прикоснулась к предплечью кузины, но та резко сбросила ее руку и, нагнувшись, обхватила голову ладонями.

Дженни наклонилась к ней.

– Послушай, Бетт, – сказала она. – Хочешь, я подарю тебе машину? Маленькую. Ты ведь всегда мечтала о собственном автомобиле. Слышишь?

Бетт уронила голову еще ниже; казалось, она вот-вот расплачется. Она словно забыла о танцующих детях и даже громкую музыку не замечала. Однако стоило музыке стихнуть, как она тут же овладела собой и снова откинулась на подушки. Лишь покусывание губ выдавало, что она нервничает.

В наступившей тишине негромкий голос Брайана прозвучал очень звонко:

– В клубе "Рикко" сегодня дискотека. "Хоулерсы" выступать должны.

После некоторого раздумья Лорна ответила:

– Я бы с удовольствием, но у меня дела по дому… Может позже… – ее голос повеселел. – Мамочка, можно мне пойти с Брайаном? Он предлагает сводить меня в клуб "Рикко".

Бетт глубоко затянулась.

– Ты же сама сказала, что у тебя дела по дому, – сказала она ровным, почти безжизненным голосом. – К тому же твоему папе вряд ли понравится, если ты туда пойдешь.

– Что вы, миссис Хиггинс, там все очень прилично, – вставил Брайан Болтон. Юноша стоял у камина, светлый чуб свисал, почти закрывая высокий лоб. – Там все сидят у стены и слушают музыку. Сначала народные песни, потом религиозные и лишь затем выходят "Хоулерсы". Все чин-чином. Последние слова Брайан произнес с особым ударением. Вдруг его лицо прояснилось. – Может, и вы с нами пойдете? – предложил он. – Вам понравится, вот увидите.

Прямо на глазах Дженни ее кузина преобразилась: вместо нее на диване возникла юная девочка – девочка, которой отчаянно хочется принять приглашение высокого стройного юноши, но она кокетничает и ломается. Все это выглядело со стороны настолько очевидно, что поневоле вызывало жалость.

– О, ну что ты, да зачем я вам там? Скажут еще: "вот, и мамаша притащилась".

Бетт вдруг прыснула и заливисто засмеялась – получилось нечто среднее между хохотом и хихиканьем.

– Не говорите глупости! – Брайан пригнулся поближе к Бетт. – Никто даже не заподозрит, что вы ее мать. – Он метнул быстрый взгляд на Лорну, стоявшую посреди гостиной. – Вы с ней даже не сестры, а почти двойняшки. Ну же, что скажете?

Словно притягиваемая невидимой веревочкой, Бетт вдруг соскользнула на краешек дивана и, придвинувшись почти вплотную к юноше, промолвила:

– Нет, нет, это совершенно исключено. К тому же именно сегодня вечером я на телефоне дежурю. Кухарка наша в седьмом часу уходит, а я осталась без горничной.

И она украдкой покосилась на Дженни.

Дженни, потупив взор, смотрела на свои руки, бессильно возлежавшие на коленях. Она прекрасно понимала, что Бетт, если не пойдет в клуб сама, не пустит туда и Лорну; тем не менее Дженни мучилась сомнениями, а не будет ли так лучше? Не испортит ли Бетт, навязывая дочери и Брайану свои показные юность и задор, то хрупкое чувство, которое зарождалось между молодыми людьми? Словно со стороны она услышала свой голос:

– Мне никуда идти не нужно, поэтому я сама посижу на телефоне.

– Правда, Дженни? О, мне право же неловко тебя просить.

– Почему? – не удержалась Дженни. – Как будто мне это впервой?

– Да, да, конечно, но… Впрочем, ладно – дареному коню в зубы не смотрят. Спасибо тебе преогромное, Дженни. Я тогда пойду соберусь. В котором часу начало? – спросила она Брайана.

– В семь, но нужно прийти пораньше, чтобы места занять; народу там всегда столько – яблоку упасть негде. – Брайан приосанился и поправил галстук. Он выглядел довольным, словно достиг, чего добивался.

– Дайте мне десять минут, – рассмеялась Бетт, глядя в упор на юношу. Дженни быстро взглянула на Лорну, склонившуюся над проигрывателем. Во время всей этой сцены девочка молчала, и лишь когда ее мать, покидая гостиную, весело произнесла: "Ступай же, милая, переоденься", ответила:

– Я уже готова, ма. Мне только пальто и шляпку надеть осталось.

Бетт остановилась как вкопанная; можно было подумать, что Лорна сказала: "Мой лучший наряд – молодость". Голос Бетт прозвучал резко, как щелчок: