Елена Михалкова - Золушка и Дракон

Осознание, что все закончилось, пришло одновременно с пониманием того, что она лежит совершенно голая на полу, со связанными руками. И вместо облегчения Лиля испытала жгучий стыд. Сергей стоял вполоборота к ней, и единственное, чего хотела Лиля в эту секунду – чтобы он не оборачивался.

Сверху над ней взметнулось что-то темное, и на Лилю опустился пыльный дырявый плед. Он закрыл ее от груди до ног. Кто-то присел рядом, наклонился над ней. Молодой мужчина, светловолосый, с очень ясными серыми глазами и умным насмешливым лицом.

– Извини, – сказал он и одернул плед так, чтобы грудь была закрыта. – Лучше ничего не нашлось. Потерпи немножко, скоро все будет хорошо.

Кто-то добрый, невидимый надавил Лиле на веки, и глаза у нее закрылись сами собой. «Потерпи немножко, скоро все будет хорошо», – шепнул тихий голос, уже не разобрать чей, и она с облегченным сердцем провалилась в забытье.

Двое суток спустя

– Если бы я не видела ее с ножом своими глазами, то не поверила бы, – призналась Лиля. – Мне по-прежнему хочется списать все на бред, вызванный наркотиком.

– Кстати о наркотиках! – вспомнил Илюшин. – Вы так и не сказали, как Григорьева уговорила вас выпить настой.

– И зачем вы вообще согласились пойти к ней в коттедж? – добавил Бабкин.

Они втроем сидели в машине возле больницы, где Олег Чайка лежал с сотрясением мозга в той же самой палате, что и Сергей несколькими днями раньше.

– Как же было не пойти? – жалобно спросила Лиля, кутаясь в огромный красно-синий платок. После покушения она пришла в себя на удивление быстро, но постоянно мерзла, и Лидия насильно всучила ей шаль чудовищной расцветки. – Ольга Романовна попросила меня помочь принести плакаты из ее домика. Сказала, они тяжелые и одной ей не справиться!

– Ну конечно, – язвительно заметил Бабкин. – И выбрала себе в помощники женщину ростом метр тридцать.

– Метр пятьдесят восемь, – поправила девушка. – Знаете, я не удивилась, потому что все вокруг были заняты. Бегали, суетились, кричали… В общем, праздник ей и в самом деле удался на славу. А когда мы зашли в коттедж, Ольга Романовна протянула мне стакан с каким-то темным соком. Это выглядело так естественно… У меня не возникло даже тени сомнения. Да и с чего? Я подозревала Олега!

– Мы тоже его подозревали, – подал голос Илюшин с заднего сиденья. – Потому что на первый взгляд все складывалось!

– На самом деле подсказки были, но я их игнорировал, – виновато сказал Сергей. – Приятель Валентина Чайки упомянул, что дядя и племянник жестоко рассорились после того, как учитель обвинил Олега в краже. Он кричал, что у него украли что-то ценное, но что ценное – не говорил. Я уверен, что это были запасы средства, которым он одурманивал девчонок. Ольга Григорьева, спрятавшись за шкафом, видела, как он дает наркотик своей жертве, и поняла его действие. Она утащила все пробирки, еще не зная, как распорядится ими, и хранила много лет, пока не поняла, что настало время снова использовать его.

– Стоп-стоп-стоп! – перебила Лиля. – Я все равно не поняла! Дядя Олега не убивал сестру Ольги Романовны?

– Нет, конечно! Валентин Чайка вообще не собирался убивать никого из похищенных девчонок. И к Олесе он не имел никакого отношения.

– Зачем же он похищал их?!

Сергей с Илюшиным переглянулись.

– Похоже на то, что учитель им поклонялся, – сказал наконец Макар. – Я в этом почти уверен. Понимаете, он действительно был психически болен. Ему нравились девочки-подростки, он проводил в школе много времени и даже организовал для них кружок. Олег Чайка говорит, что его дядя поклонялся растениям. Он с ними разговаривал, некоторым даже молился и, кажется, стал причислять себя к друидам. Сложно сказать, в какой момент учитель свихнулся окончательно, но девчонки требовались ему не в качестве жертв, а в качестве идолов.

– Он заманивал их к себе в дом?

– Нет, – ответил Бабкин. – Встречал в лесу. Чайка колесил по лесным дорогам на старой машине и не вызывал ни у кого подозрений. Скорее всего, он давал на уроке задание: например, собрать какую-нибудь ботву в строго определенном месте.

– Сам ты ботва, – фыркнул Макар.

– А что, не так? Ладно, пусть будут фиалки. Дальше все происходило так: Валентин Петрович оказывался поблизости будто бы случайно, давал девчонке выпить свою отраву, прятал ее в машине и ехал домой. Там перетаскивал в подвал и плясал вокруг голышом в венке из роз.

– Правда? – поразилась Лиля.

– Да нет, конечно. Какие розы в Вязниках? Наверное, это были одуванчики.