Элейн Барбьери - Связанные страстью

Саманта повернулась к ним и, пошатнувшись, крикнула:

— Эй, не уходите…

Хелен повернула было голову через плечо в ее сторону, но Полетт и Лола никак на это не отреагировали и продолжали тащить Хелен к отелю.

Саманта повернулась к Мэтту и, запинаясь, произнесла:

— Что… что тебе от меня нужно?

— Вообще-то я хотел поговорить с тобой, — сказал Мэтт с улыбкой, показавшейся Саманте не слишком искренней. — Но теперь у меня складывается впечатление, что прежде нужно помочь тебе добраться до твоей комнаты.

— Это потому, что я основательно… основательно выпила, да?

Саманта в очередной раз запнулась и мысленно обругала себя за это. Задрав подбородок еще выше, она добавила:

— Как видишь, сейчас не время для разговоров.

Взяв ее за руку, Мэтт сказал:

— Ну, сегодняшний вечер я собирался посвятить не одним только разговорам.

— И что же у тебя на уме? — Саманта высвободила руку и осталась стоять в одиночестве среди улицы. — Если ты думаешь, что сейчас самое подходящее время, чтобы заняться тем, чем мы занимались в аллее до твоего ухода, то сильно ошибаешься.

— Я просто хотел проводить тебя в твою комнату.

— Ну, ясное дело, — кивнула Саманта и криво улыбнулась.

— Я правду говорю.

— А я тебе не верю. Если честно, то я не верю ни единому твоему слову!

Мэтт пожал плечами:

— Но ведь это ты хотела узнать меня получше.

Саманта сделала шаг назад и, прищурившись, посмотрела на Мэтта.

— Да… посредством разговоров.

— Хм… Разговоров, значит?

— Совершенно верно.

— В таком случае у тебя появился шанс.

— Нет у меня такого шанса. Я хотела выяснить, чего можно от тебя ожидать. В широком смысле. А чего ждать от тебя сегодня вечером, я и так знаю.

— Может, знаешь, а может, и нет.

Мэтт сделал шаг в ее сторону. Его светлые глаза и он сам словно стали жестче, когда он снова взял ее за руку. Действительно, на этот раз его хватка оказалась сильнее, а в запоздалой ухмылке даже не было намека на искренность.

— Я только хотел убедиться, что…

Зная, что он сильнее ее и настроен весьма решительно, Саманта поняла: рассчитывать на снисхождение ей не приходится. Бросив свободную руку вдоль тела, она задрала подол юбки и вытащила маленький револьвер, висевший в облегченной кобуре у нее на бедре. Увидев нацеленный на него ствол, Мэтт замер и молча выслушал то, что сказала Саманта.

— Мне бы очень не хотелось стрелять в тебя, Мэтт. Тем более что раньше я никогда ни в кого не стреляла. Но уверяю тебя — если что, колебаться я не стану.

Мэтт выпустил ее руку, а когда заговорил, улыбка с его губ бесследно исчезла.

— Ты же не хочешь этого делать, Саманта.

— Разумеется, не хочу. Но если понадобится — нажать на спуск сумею. Так что забирайся на свою лошадь и проваливай из города. А я отправлюсь спать.

Мэтт ответил ей заговорщической улыбкой.

— Даю тебе последний шанс измелить свое мнение. Ты ведь потом пожалеешь, что повела себя так. Я в этом не сомневаюсь.

— Не пожалею и мнения своего не изменю. По крайней мере сегодня вечером. А завтра — возможно.

— Не уверен, что у нас с тобой будет «завтра».

Саманта перешла на шепот:

— Что ж, мне придется с этим смириться, не так ли? Ну а теперь исчезни, о’кей?

— Предупреждаю тебя… — пробормотал он.

— Проваливай!

Ее указательный палец лег на курок, и Мэтт подчинился — двинулся к своей лошади, привязанной к ближайшей коновязи. Ни разу не обернувшись, он взгромоздился в седло и, дав лошади шпоры, поскакал прочь.

Саманта, окутанная поднятым копытами облаком пыли, проследила за тем, как Мэтт свернул за утл, и лишь после этого направилась к отелю. Для чего собственно, она приехала в Уинстон? Чтобы собрать доказательства причастности Мэтта Стрейта к многочисленным ограблениям. Что же изменилось?

Войдя в номер, Саманта заперла за собой дверь и зажгла стоявшую на прикроватной тумбочке лампу. Затем, глядя на себя в потемневшую поверхность находившегося в комнате старого зеркала, громко произнесла:

— Итак, в какую чертову передрягу я попала?

С этими словами она плюхнулась на постель, и Морфей мгновенно смежил ей веки.

Солнечные лучи позднего утра атаковали Саманту с таким остервенением, какого она и припомнить не могла. Не говоря уже о том, что у нее чертовски болела голова и посасывало под ложечкой. Так что процедуре одевания она не уделила почти никакого внимания. Да что там одевание — она чувствовала себя так плохо, что даже не нанесла на лицо макияж. У нее так сильно болела голова, что она не стала делать высокую прическу, а просто распустила волосы, что никак не гармонировало с ярким пышным платьем, приобретенным ею для того, чтобы изображать «девушку при салуне». Спустившись в холл, Саманта поморщилась от пульсирующей боли в голове, проигнорировав устремленные на нее понимающие и сочувствующие взгляды. Саманта знала, что выглядит не лучшим образом и страдает за ошибки, совершенные прошлым вечером. Все ее помыслы были сейчас сосредоточены на ресторане. Она надеялась, что крепкий кофе восстановит ее силы и избавит от неприятного сосущего чувства в желудке.