Сандра Браун - Переходя все границы

— Точно не сентиментальные?

Ричард усмехнулся:

— Ну, если только самую малость.

Потом они пошли выпить пива, и Тревор начисто позабыл о письмах жены Страуда. И не вспоминал о них вплоть до нынешнего момента.

Он открыл крышку, чувствуя себя так же неловко, как если бы подсматривал в окно спальни, как его приятель занимается любовью с женой.

— Выброси все остальные вещи, — раздраженно произнес он.

— А коробку с письмами оставишь себе? — уточнил санитар.

— Именно.

Он не сумел бы объяснить, зачем поступает подобным образом. Возможно, из чувства вины зато, что он выжил, а Ричард погиб, поменявшись с ним койками. Проделывая привычные упражнения для развития мышц рук, Тревор в сотый раз говорил себе, что не станет вторгаться в личную жизнь умершего человека, читая письма от его жены.

Но когда на госпиталь опустилась ночь, ушли посетители, лекарства были приняты, а медсестры разошлись по своим постам, Тревор взял коробку с прикроватной тумбочки и поставил ее себе на грудь.

Было темно, он чувствовал себя очень одиноким и потерял счет ночам, проведенным без женщины. Для него было огромным облегчением убедиться, что его тело по-прежнему реагирует всякий раз, когда его приятелю санитару удавалось тайком принести ему свежий номер журнала «Плейбой» или «Пентхауз». Его мужское достоинство совсем не пострадало.

Тревор нуждался в женщине.

Дело было не в том, что он не мог заполучить ее. Стоило ему лишь послать некоторым из медсестер особый призывный взгляд, и они с радостью скрасили бы его выздоровление.

Но он уже пережил достаточно мелодрам в жизни. Больничные слухи моментально приписали бы ему романтические отношения, которые были нужны ему сейчас менее всего.

Тем не менее, он жаждал женского прикосновения, хотел слышать нежный голосок. В отличие от прочих мужчин, ему не приносило радости удовлетворять самого себя по ночам, просматривая мужские журналы. Девушки, запечатленные в глянце, с чувственными телами, роскошными волосами и завлекательными улыбками казались ему такими же плоскими, как и страницы, на которых они были напечатаны.

Написавшая письма женщина, напротив, существовала в действительности.

Металлическая крышка открылась бесшумно, а вот страницы громко зашуршали, когда он к ним прикоснулся. Тревор отдернул руку, но тут же, обругав себя последним идиотом, вытащил несколько конвертов, лежащих наверху пачки.

Всего посланий было двадцать семь. Он рассортировал их и разложил по датам. Когда подготовительная часть работы, призванная отсрочить момент того, что он считал чуть ли не смертельным грехом, была закончена, он вынул из первого конверта простой лист бумаги и углубился в чтение.

7 сентября

Мой дорогой Ричард.

С тех пор, как ты уехал, прошло всего несколько недель, а мне кажется — несколько лет. Тоска по тебе превратилась у меня в болезнь, прогрессирующую с каждым днем. Воображение играет со мной жестокие шутки. Мне часто кажется, что я вижу тебя, особенно в толпе, и сердце в предвкушении начинает биться быстрее, но потом я мучительно осознаю, что в очередной раз приняла кого-то другого за тебя…

15 сентября

Дорогой Ричард.

Прошлой ночью видела тебя во сне и проснулась в слезах…

16 сентября

Любимый,

прости мое вчерашнее письмо. Мною овладела хандра…

2 октября

Дорогой Ричард.

Сегодня я почувствовала, как малыш впервые пошевелился! Любимый, не могу описать словами, как это восхитительно. Сначала я ощутила лишь легкое трепетание и замерла на месте, задержав дыхание. Затем он (я точно знаю, что будет мальчик) снова стал двигаться, на этот раз более ощутимо. Я засмеялась и заплакала одновременно, и ко мне тут же примчались мама с папой. Они не смогли ничего почувствовать, но я уверена, что, будь ты рядом со мной, касайся моего живота, непременно ощутил бы, как он шевелится. Я люблю тебя. Очень сильно.

25 октября

…И твоя экскурсия к пирамидам показалась мне просто восхитительной. Завидую тебе! Мы с мамой вчера ездили в «Северный парк» за покупками. Движение на улицах Далласа становится все более плотным, поэтому, добравшись домой, я чувствовала такую усталость, что едва нашла в себе силы подняться в спальню, и папа принес мне ужин на подносе. Но день был потрачен не зря. Я накупила столько вещей для малыша, что ему лет до шести хватит!

Твой рассказ о жене консула всех нас очень позабавил. Неужели она и правда так одевается? Кстати, о твоем приятеле Ловеласе, ДЕРЖИСЬ ОТ НЕГО ПОДАЛЬШЕ! Не думаю, что он положительно влияет на женатого мужчину, у которого к тому же жена в положении…