Сандра БРАУН - ШАРАДА

– Аманда настаивала на том, чтобы мы с ней поженились, но я отказывался из-за своей работы. Иногда я сутками не появлялся дома. Когда я уходил, она никогда не знала, увидит ли меня вновь или какой-нибудь подонок решит убить полицейского, чтобы заслужить право быть принятым в банду. Жизнь полицейского мало располагает к семейным отношениям. Я хотел, чтобы Аманда чувствовала себя свободной и знала, что в любой момент может уйти. Никаких обязательств.

Вскоре после того злосчастного случая в управлении она забеременела. Сначала я рассердился, а затем испугался. Но она так радовалась, что у нас будет ребенок, что постепенно заразила и меня своим оптимизмом. Знаешь, новая жизнь в ее чреве стала для меня источником надежды.

И вот однажды мне сообщили, что у нее начались роды, – я бросился на полной скорости в больницу, но меня задержала та самая заварушка на шоссе. Когда же мне наконец удалось добраться до нее… Он вытер глаза. – Я чуть не сошел с ума, когда врач сообщил, что они уже объявили ее мозг умершим.

Кэт все еще плакала, но уже не чувствовала прежнего гнева. Ее поразил этот трагический рассказ. Время от времени она тихонько всхлипывала, но в остальном старалась его не перебивать.

– Ко мне подошла служащая банка донорских органов и представилась. Надо отдать ей должное, она не давила на меня. Женщина несколько раз извинилась за то, что беспокоит меня в столь печальный момент, и напомнила, что на водительском удостоверении Аманда своей рукой указала, что в случае ее смерти хотела бы стать донором внутренних органов.

Этот документ имеет юридическую силу, но даже в этом случае, добавила она, они не будут настаивать, если я не дам соответствующего разрешения. У Аманды не осталось в живых никого из родни. Решение пришлось принимать мне.

Она сказала, что кому-то крайне необходимо сердце Аманды. Без него этот неизвестный человек погибнет. Орган желательно изъять как можно скорее, надо торопиться. Так что не мог бы я быть столь любезен и дать свое разрешение. Голос Алекса прервался, и Кэт поняла, что его мысли очень далеко отсюда. В своей памяти он вновь вернулся в больничный коридор, где его, онемевшего от горя, упрашивали дать разрешение изъять сердце любимой им женщины.

– Мы прожили вместе пять лет, но я так и не дал ей того, чего ей больше всего хотелось, – своего имени. В то время в Хьюстоне мое имя не было особенно популярным. Я считал, что ей лучше обойтись без него. Может быть, с моей стороны это было просто проявлением проклятого эгоизма. Но я любил ее, – продолжал Алекс. – И знал, что хочу жить с ней и с нашим ребенком до конца своих дней. Однако я не понимал, насколько завишу от нее в эмоциональном отношении, пока не потерял. Самое смешное, что в тот самый день я уволился из хьюстонской полиции, – иными словами, сделал то, что она умоляла меня сделать со времен того инцидента со стрельбой. Она хотела, чтобы я посвящал все свое время творчеству. Аманда верила в мой талант. По крайней мере, так она мне говорила, – добавил он с невеселой улыбкой.

– Похоронив Аманду, я опустошил нашу квартиру, выбросил все детские вещи и запил на несколько месяцев. И, только протрезвев и заключив соглашение с Арни, я сообразил, что можно узнать о ее реципиенте. Поскольку агентство упорно не желало давать мне информацию, я вознамерился сам найти этого человека. Меня просто преследовала мысль, что сердце Аманды может жить в ком-нибудь другом. Я начал читать газеты всех больших городов, вышедшие в день ее смерти и в течение последующих двух недель. Я искал публикации о пересадке сердца. Если реципиенты ориентируются в средствах массовой информации, они иногда могут догадаться, кем являлся их донор, всего лишь читая заголовки газет. Я подумал, что и обратная закономерность тоже может сработать.

Я прочел все, что мог достать по этому вопросу, и внимательно изучил критерии, по которым подбирается донорский орган. Записав эти критерии, я набросал для себя предполагаемый портрет реципиента, как сделал бы для работы над персонажем одной из моих книг.

Твоя трансплантация нашла широкое отражение в прессе. Воспользовавшись старыми, оставшимися от работы в полиции связями, подкупом и всеми другими возможными и невозможными методами, я узнал у персонала калифорнийской больницы, в котором часу тебе делали операцию. Это было рискованное допущение, но все же вероятное. У вас совпали группы крови, вы обе примерно одного типа телосложения. Чем больше я этим занимался, тем больше росло мое убеждение, что у тебя сердце Аманды.