Нора Робертс: Глубоко под кожей

— Просто не знаю, что нам делать с этой девчонкой!

— Послушай, Молли. — Не отводя глаз от зеркала, Фрэнк О’Харли припудрил подбородок, чтобы тот не блестел, когда он выйдет на сцену. — Ты слишком сильно за нее переживешь.

— Сильно переживаю? О чем ты? — прогнувшись, чтобы застегнуть молнию у себя на спине, воскликнула Молли. Она стояла в дверях гримерной, откуда ей хорошо был виден коридор за кулисами. Фрэнк, у нас с тобой четверо детей, и я всех их люблю. Но с Шантел просто беда.

— Ты слишком сурова с девочкой.

— Зато ты с ней слишком мягок.

Фрэнк хмыкнул и повернулся, чтобы обнять жену. Более двадцати лет супружеской жизни не остудили его любви. Она по-прежнему оставалась его Молли, красивой и яркой, хотя была матерью двадцатилетнего сына и трех дочерей подростков.

— Молли, любовь моя, Шантел просто красивая юная девушка.

— И слишком хорошо это знает. — Молли глянула через плечо Фрэнка на дверь за кулисами. Ей очень хотелось, чтобы она поскорее открылась. Куда запропастилась эта девчонка? Через пятнадцать минут им надо выходить на сцену, а Шантел все нет.

Когда у нее родились три дочери, одна за другой с интервалом в несколько минут, она и не знала, что первая доставит ей больше тревог, чем две другие, вместе взятые.

— Эта красота еще выйдет ей боком, — пробормотала Молли. — Если у девочки такая внешность, как у Шантел, парни просто не могут не увиваться за ней.

— Она умеет обращаться с парнями.

— Это-то меня и беспокоит. Она обращается с ними слишком умело. — Можно ли было ожидать, что такой простой и добросердечный мужчина, как ее Фрэнк, сумеет понять женские проблемы. И Молли решила пустить в ход избитый аргумент. — Ей ведь только шестнадцать, Фрэнк.

— А ты забыла, сколько было тебе, когда мы с тобой?..

— Это совсем другое дело, — ответила Молли, но, увидев улыбку на лице Фрэнка, не удержалась и рассмеялась. Да, было дело. Она подтянула ему галстук и стряхнула пылинки с лацканов пиджака. — А вдруг ей не повезет, и она не встретит такого мужчину, как ты?

Ухватив ее снизу за локти, он привлек ее к себе. И что особенного в этом мужчине?

Положив руки мужу на плечи, она посмотрела ему в лицо. Оно было худым, и на нем уже появились первые морщинки, но глаза оставались глазами того мальчика с мягкой манерой разговаривать, от которого она когда-то потеряла голову.

И хотя он так и не поднес ей луну на серебряной тарелочке, как обещал когда-то, они оставались партнерами во всех смыслах этого слова. В горе и радости, в беде и счастье. А бед на их долю выпало немало. «Я прожила с этим человеком больше половины жизни, — подумала Молли, — и по-прежнему люблю его».

— Милый ты мой, — произнесла она и приблизила свои губы к его губам. Но тут она услышала, как за кулисами закрылась дверь, и отпрянула от мужа.

Только не набрасывайся на нее с упреками, Молли, — предостерег Фрэнк, схватив жену за руку. — Это только разозлит ее, ведь она все-таки явилась.

Молли, ворча, высвободилась из его рук и увидела Шантел, которая, приплясывая, шла по коридору. На ней был ярко-красный свитер и облегающие черные брючки, которые подчеркивали красоту ее фигуры. От прохладного осеннего воздуха ее щеки разрумянились, подчеркивая необыкновенную привлекательность лица. Глаза у девушки были насыщенного голубого цвета, но их взгляд — прохладным и весьма самоуверенным.

— Шантел!

Наделенная от природы чутьем на драматизм и умением держать паузу, Шантел приостановилась у двери в гримерку, которую она делила со своими сестрами, и произнесла:

— Мама… — Уголки ее губ поднялись, а когда она увидела отца, который подмигивал ей из-за плеча жены, ее улыбка стала шире. Она знала, что отец всегда заступится за нее. — Я немного опоздала, но буду готова к выступлению. Я так хорошо провела время. — Возбуждение сделало ее еще красивее. — Майкл разрешил мне сесть за руль своей машины.

— Этой красивой маленькой красной?.. — начал было Фрэнк, но Молли метнула на него гневный взгляд, и он смущенно кашлянул в кулак.

— Шантел, ты только несколько недель назад получила водительские права. — «Терпеть не могу читать нотации», оборвала себя Молли, которой самой стало противно от своих слов. — Мы с отцом думаем, что ты должна водить машину только в присутствии кого-нибудь из нас, — произнесла она, не давая дочери возможности возразить. — Садиться за руль чужой машины — большая глупость.