Александра Матвеева - Банкирша

Однако легкая невысокая фигура в синих узких джинсах и такого же цвета рубашке вызвала у меня другое чувство. Где-то в глубине моего организма червячком шевельнулось желание. Я растерялась. Никогда прежде я не испытывала влечения при одном взгляде на мужчину.

А он зашнуровывал белые кроссовки, поставив одну ногу на стул и любуясь ими. И был необычайно привлекателен.

"Вот тебе и на! — подумала я и постаралась себя утешить:

— Это оттого, что я давно одна. — И посмеялась над собой:

— Так бывает со всеми девушками накануне климакса, когда каждый шанс последний!"

Я собирала себя по частям, понимая, насколько смешна сорокапятилетняя тетка, охваченная вожделением, и сумела взять себя в руки и загнать глубоко внутрь свои чувства. И там они и находятся до сих пор.

Мне сразу удалось (как я тогда думала) найти верный тон. Нас связывают отношения в рамках договоренности. Все.

— Хорошо, что вы купили именно джинсы. Я всегда мечтал о таких.

— Вот как…

— Ну да. Когда я сел, они были в дефиците.

Он посмеивался над собой. Сегодня он был другим, спокойным и уверенным, но насмешливая дерзость пробивалась во взгляде.

Мы не вспоминали о вчерашнем. Нет, не правда, мы о вчерашнем не говорили.

Я позвонила на работу и сказала, что сегодня не приду. Эта работа — хорошо оплачиваемая синекура — часть моего наследства. Наравне с квартирой, дачей, машиной и господином Скоробогатовым.

Мы сели в гостиной у стола, налили себе кофе и закурили. Я выбросила вонючие сигареты господина Скоробогатова и выложила на стол свои. Он поморщился, но промолчал.

— Что из недвижимости удалось сохранить? — спросил он тоном хозяина.

— Все, — подчеркнуто почтительно ответила я.

Тоном приказчика. И добавила:

— Я выполнила все три пункта договора: дождалась вас, не вышла замуж (что было легко: не было ни желания, ни желающих — об этом я, понятное дело, не упомянула) и не продала ничего из оставленной мне недвижимости.

Я постаралась сохранить ровный тон, но мой собеседник с неожиданной чуткостью сразу заметил затаенную обиду, сверкнул глазищами:

— Не обижайтесь. Я никогда не умел ладить с дамами. Все, что ваше, — ваше. Я просто должен все посмотреть. И еще: как долго будет длиться процедура оформления документов? Мне нужны паспорт, права, свидетельство о браке, прописка…

— Гена займется. Это не сложно. Теперь все можно сделать быстро, были бы деньги.

— Так, деньги. Это правда, что можно легко обменять доллары?

— На каждом углу.

— А со мной сидели мужики за то, что продавали баксы… И сроки им шли не малые… Я ушел, они остались.

Он покачал головой, удивляясь. Задумался, что-то вспоминая, его лицо отяжелело, стало строже и старше.

Он выглядел чужим, непонятным и даже пугающим.

Перехватил мой взгляд, встряхнулся, повторил:

— Так, деньги… У вас есть права?

— Что?

— Я спрашиваю: есть ли у вас права, то есть можете ли вы водить машину?

— Ну, это два вопроса. И есть два ответа: да — у меня есть права, нет — я не могу водить машину.

— Как это может быть?

— Очень просто. Когда возникла необходимость, Академик настоял, чтобы я получила права. Я их получила, и на этом все кончилось.

— И вы что же, ни разу не сидели за рулем?

— Ну почему? Я несколько раз возила Академика на дачу. Мы всегда выезжали очень рано, пока не было никакого движения, и ехали очень медленно.

— Ну и чудесно. Именно так мы завтра и поступим. Выедем рано и поедем очень медленно. На дачу.

Мы съездили на дачу, после чего господин Скоробогатов скоро разбогател (это у меня такой каламбур), и все понеслось-покатилось.

Моя жизнь изменилась мало. Просто я стала больше готовить. Намного больше. Господин Скоробогатов тоже готовил. Однажды, вернувшись домой, я обнаружила в сковородке на плите гору жареной картошки. В другой он оставил мне на завтрак восемь вареных яиц.

Самого господина Скоробогатова я почти не видела и понятия не имела, где и с кем он пропадает. Общались мы посредством записок, которые писали друг другу на длинном листе бумаги, пришпиленном к стене на кухне.

К моей помощи господин Скоробогатов прибегал дважды: для похода по магазинам одежды и для обряда бракосочетания.

Обряд был назначен господином Скоробогатовым через месяц после знакомства. Я узнала об этом из записки: "Л. Сочетаемся завтра в 14. Банкет в 18. От вас 10 человек. Платье будет к 10. Парикмахер к 11.

Хорошенько выспись. К.".

Я составила список своих гостей. Их оказалось ровно десять. Я сделала шесть звонков. Четверо ответили восторженным согласием. Один абонент фыркнул в трубку: «Обалдела?», а Гена сказал, что приглашен со стороны жениха.