Эльмира Нетесова - Полет над пропастью

— Откуда знаешь?

— У меня в банке знакомая. Эта все пронюхала. Сказала, что Антошке дед какой-то, не только дом, но и вклад завещал. И теперь Антон вовсе пархатым стал. Ему пять жизней можно кайфовать не работая. Так что не гляди на его кривое рыло. Зато жить станешь, как муха в меду! И не раздумывай, соглашайся.

— А ты не обидишься?

— Мне было б больно, если б его упустили на сторону. А так хоть кому-то достанется. Ты ж не чужая мне, почти своя, как сестра. И еще знай! У него желающих баб полные карманы, долго не тяни с ответом…

— Не знаю, как дочь на это посмотрит? Высмеет или обругает? Скажет, что на стари лет с ума сошла!

— Она пусть на себя глянет! Всю семью просрала, шизанутая. А и кто тебя осудит, ведь ничью семью не разбила, ни у кого не отбила и не увела. Для семьи мужика берешь, всерьез! Разве за такое судят баб? Не-ет, милая! Завидовать станут, вот это точно. Он иного предпринимателя за пояс заткнет. Да что звенеть впустую? Поживешь с ним, сама увидишь все.

— Мне перед тобою неловко! — призналась Варя:

— Получается, что его у тебя отняла. Ты для себя присмотрела, а я Антона увела.

— Закинь переживать. Оно хоть и досадно, что отставку получила, но сама знаешь, мужик инструмент тонкий, силой на себя не натянешь и не удержишь. Приглядел он тебя и радуйся. Смотри за ним в оба, чтоб какая-то молодая сикуха его не отбила.

Варя с Людмилой оглянулись на внезапно открывшуюся дверь, в нее любопытно заглянула соседка Наталья:

— Бабоньки, давайте чайку сообразим! — прикрыла рукой бутылку, видневшуюся из кармана.

— Ты, твою мать, с каким чаем сюда возникла? Че за праздник в твоем гареме? Иль новых хахалей отбили у путанок? — гаркнула Людмила добавив:

— Кого замуж отдаете? Уж не Прасковью ли? Той уж восемь десятков, а все мечтает заклеить молодого ухажера, какой бы ее на руках носил, прямо из койки в туалет… Вот только желающих нет, и конкуренток у нее шибко много!

— Людмила Петровна, да при чем Прасковья? У меня сегодня день рожденья, аж полтинник исполнился. Вот и возникла к вам, не могу одна в такой день оставаться и пить сама с собой перед зеркалом. Все ж бабы мы, живые люди, человеки, любить и помнить себя должны всегда, — робко протиснулось в комнату рыхлое, полное тело и, поставив на стол бутылку вина, добавила:

— Коль некому нас согреть, сами про себя позаботимся. Чтоб они задохнулись все, эти козлы про клятые, во всем общежитии ни одна живая душа мен не поздравила. А ведь сколько бывших хахалей здесь канают. Раньше комплиментами засыпали со все концов. Нынче, козлы, и здороваться отвыкли. И это мужики! Чтоб у них в яйцах грыжи повырастали у кобелей!

— Не заходись, кобыла толстожопая! Сама виновата! Сколько учила тебя не трахаться с троим:, в один день. Они и пользовались как половиком. Выдержку надо было иметь. В одну неделю с одним, в другую со вторым, глядишь, серьезной бабой считали б! Может замуж бы взял какой- нибудь придурок, — смеялась комендантша.

— Я уже имела мужика! С меня этого говна хватит!

— Тогда погадай нам! — попросила Варя.

— Давай! А ты пока закуску сообрази! — достала из кармана замусоленную колоду карт.

— Ну, что Людмил, тебе первой скинуть?

— Нет, Наташ, брось карты на Варьку, ей теперь нужнее. Я подожду, уже ни к спеху.

— Не мельтеши Варька! Присядь на минуту, возьми карты под задницу и посиди на них, чтоб правду сказали. Глянем, что ждет тебя! — отдала колоду.

— Вчера на работе так вымоталась, еле до койки добралась! — пожаловалась Наташка.

— С кем так набухалась? — насмешливо прищурилась Людмила.

— Ни капли в рот не взяла. Только нынче получку дали. На халяву где возьму? Вот когда была молодою и холостой, тогда и вправду весело жила. А как надели на меня седло семьи, пошли сплошные муки. Лучше век одной куковать! Пропади они пропадом все эти мужики! Едино, горести от них! Верно говорю, Варька? Ну, че растеклась, подыми жопу, отдай карты! Гляну, че тебя ждет?

Пока тасовала, раскладывала, Людмила с Варей сгорали от нетерпения:

— А прикидываешься недотрогой! Гля, как хахалями обросла! С одним вовсе недавно сердешный разговор вела. Он с серьезным подходом к тебе, девка. Холостой со всех концов. С себя нормальный. А денежный, аж жуть! Вот только твоя качель на него не маячит. Не держишь его на сердце, не хочешь его. Другого ищешь!

— Да никто не нужен! Никого не ищу! Брешут твои карты! — вспыхнула, покраснела баба.

— Зачем карты обсираешь, дурковатая? Они при чем? Показали, что увидели!