Сохейр Хашогги - Мираж

— Да, он отнимет у меня Карима и убьет меня, если это будет необходимо, я вас уверяю.

— Вы убеждены в этом?

— Да.

— Тогда я вижу только два возможных решения. Первое: убить Али. Я этого сделать не смогу, думаю, что вы тоже на это не способны.

— Конечно, нет.

— Тогда единственная альтернатива — убить вас и Карима?

— Что?

— Конечно, вы не умрете, но весь мир, и Али в том числе, будут считать вас мертвыми. Предположим, что вы и Карим сможете где-то начать новую жизнь, например, в Америке. Вы могли бы на это решиться?

— Я… право, не знаю. Это очень трудный вопрос.

— Вам не обязательно отвечать сейчас. Но времени на долгое размышление у нас нет.

Оставить в прошлом все: подруг, отца, отчий дом, родину — одним словом все!

— Можно ли будет посвятить в это Малика? — спросила Амира.

— Не думаю. Ему не следует знать правду, во всяком случае, какое-то время и, возможно, довольно долго. Ваш брат очень импульсивный человек, он не разгласит тайну, но может выдать ее своими поступками.

— Он должен будет думать, что я умерла?

— Я понимаю, что это жестоко, но такова необходимость. Как бы то ни было, этот вопрос можно будет решить и позже. Первым делом скажите, согласны ли вы с моим планом.

— А вы, Филипп? Вас-то я смогу когда-нибудь увидеть?

В саду повисла напряженная тишина.

— Когда-нибудь… Время покажет, — наконец промолвил Филипп. — Кто знает, что может произойти. Пока же надо думать о вашей непосредственной безопасности.

Становилось холодно. Амиру в ее вечернем платье била крупная дрожь.

— Я не могу сразу решиться на такое. Мне надо подумать.

— Конечно, но чем скорее вы дадите ответ, тем лучше. Надо обдумать еще кое-какие детали. Например, есть ли у вас деньги?

— В банке на моем счету лежат какие-то деньги, но я не могу распорядиться ими без разрешения Али.

— Так-так, а ваши драгоценности?

— Ими я могу воспользоваться в любое время. Но драгоценности — все, что у меня есть.

— К тому же их можно будет продать не более чем за треть цены, что заплатил за них Али, — ровным голосом заметил Филипп. — Однако для начала этого больше, чем достаточно. Если вы согласитесь с моим планом, то, собираясь с Али в Иран, возьмите с собой все драгоценности и европейскую одежду для себя и Карима.

— Расскажите мне, что вы все-таки задумали.

— Я еще не продумал план во всех подробностях. Просто я понимаю, что мой план невозможно привести в исполнение ни здесь, ни в Эмиратах. Определенно это невозможно ни в Нью-Йорке, ни в Париже, ни даже в Тегеране. Нужно воспользоваться пребыванием в каком-нибудь глухом, отрезанном от всего мира месте. Из всех остановок на вашем пути лучшего места, чем Тебриз, не найти.

— Это может быть очень опасно.

— Какая-то опасность, конечно, будет, но только для меня и для вас, но не для Карима.

— Для вас? Но почему для вас?

— Потому что, естественно, я тоже буду там. Но мы, кажется, заговорились. Идите домой, дорогая. Становится слишком холодно. Обдумайте все хорошенько. Если вы согласитесь, то в моем присутствии произнесите слово «Тебриз», не важно, о чем вы при этом будете говорить.

Если до моего отъезда вы так и не сможете решиться, не беда, пошлите мне почтовую открытку — по любому поводу, но в тексте должно быть слово «Тебриз».

— О, Филипп, как трудно поверить во все это. Господи, и это моя жизнь!

— Простите, принцесса, но вы заслуживаете лучшей доли. Идите, дорогая. У нас еще есть в запасе несколько дней. Возможно, мы сможем еще раз поговорить без свидетелей. Но решение необходимо принять в любом случае.

— Я не знаю пока, каким будет мое решение. Но я не смогу найти слов, чтобы выразить вам свою благодарность, Филипп.

— Не стоит меня благодарить. Мы же друзья, а дружба обязывает ко многому, надеюсь, вы понимаете меня? Доброй ночи, принцесса.

Входя в дом, Амира еще раз взглянула на хрустально блиставшую луну. Подняв глаза, она уловила едва заметное движение занавески в окне второго этажа. Может быть, это игра ее воображения?

— Доброй ночи, — прошептала она в темноту сада. — Доброй ночи, любовь моя.

Отшумел праздник, бедуины вернулись в пустыню, иностранные гости на переполненных самолетах разлетались по домам, но Али настоял, чтобы Филипп еще немного задержался в аль-Ремале.

— Оставайтесь в этом доме, — сказал Али. — Мы пробудем здесь еще несколько дней, так что вам не придется переезжать в гостиницу или во дворец. Видите ли, я все подготовил заранее.