Сохейр Хашогги - Мираж

— Ипатию? — Амира никогда прежде не слышала это имя.

— Женщину — философа и профессора математики, чьи идеи пришлись не по вкусу монахам. Где-то здесь толпа схватила ее, когда Ипатия возвращалась домой из университета, и забила ее насмерть кусками черепицы. Странно, не правда ли, что именно здесь, в этой части мира, где молодые женщины борются за право посещать университеты, шестнадцать веков назад жила женщина — профессор математики. Хамза, теперь, пожалуйста, ко дворцу Рас-эль-Тин.

Рас-эль-Тин произвел впечатление даже на Амиру, которая и сама жила в настоящем дворце.

Построенный во времена турецкого правления и бывший последней резиденцией короля Фарука, гигантский дворец возвышался среди аккуратно подстриженных садов на полуострове, вдающемся в гавань, с одной стороны его было Средиземное море, с другой — город.

Величественная красота дворцовых покоев потрясла воображение: тронный зал величиной с футбольное поле, пол, инкрустированный слоновой костью и редкими породами дерева, переливающимися всеми оттенками синего цвета; двухсветный танцевальный зал с зеркальными полами, окна которого позволяли любоваться несравненными садами и сверкающей гладью моря; тридцатифутовые потолки, изукрашенные мозаикой из цветного стекла, отражающейся в мраморных плитах пола; зал, где с потолка спускалось изумительное сооружение из хрусталя и золота — люстра весом более десяти тысяч фунтов.

Со всем этим великолепием резкий диссонанс представлял дневник короля Фарука, открытый на дате двадцать шестое июля 1952 года, — в тот день престарелый, страдающий ожирением, впавший в детство и всеми презираемый король был отрешен от престола. Служитель музея, одетый в форму цвета хаки, сказал, что король, подписывая отречение, ошибся в написании собственного имени.

Прежде чем покинуть дворец, женщины прошлись по саду. На горизонте маленькой очаровательной игрушкой виднелся океанский лайнер, державший курс на запад.

— Кажется, это «Азония». Она уходит отсюда в Марсель каждые четыре дня, — сказала Маргарет, проследив за взглядом Амиры. — Хорошо бы оказаться сейчас на ее борту, а?

Амира вздрогнула от удивления: Маргарет, казалось, прочитала ее собственные мысли.

После осмотра дворца англичанка затащила Амиру в приморский ресторан — обширный стеклянный павильон, известный своими рыбными блюдами. В аквариумах плавала различных видов рыба, ожидавшая своей участи по заказу посетителей.

— Свежее рыбы, чем здесь, вы нигде не найдете, — заметила Маргарет. — Но лично я закажу субию. Как ее здесь готовят!

— Я последую вашему примеру, — заявила Амира.

Субия оказалась кусочками осьминога, обжаренного в оливковом масле. Набравшись храбрости, молодая женщина вонзила зубы в экзотическое лакомство. Боже, как вкусно!

— Вы не обратили внимания на место, которое мы только что проехали? — спросила Маргарет.

— Да, обратила, мрачный квартал, — слегка поежившись, ответила Амира.

— Это один из закоулков Мины — старого морского порта. Представляю, как хотелось шоферу увидеть там распутную женщину. Я не хочу его расстраивать: в этом месте находится притон мадам Элуа — самый известный в этих краях бордель, который до сих пор процветает. Это самое злачное из всех здешних мест разврата, где можно получить любое мыслимое удовольствие. Заведение мадам пользуется известной репутацией, хотя, конечно, слава его с годами потускнела. Сегодня его клиенты — в основном нефтяные арабы. Не обижайтесь, но что есть, то есть — время наших парней безвозвратно прошло.

Амира пожала плечами. На что, собственно, обижаться? Все и так знают, что могут вытворять мужчины, оторвавшись от дома.

Послеобеденное время женщины посвятили живописному замку Мунтаза — причудливому сооружению из розового песчаника, затаившемуся среди эвкалиптов на прибрежном холме, обдуваемом прохладным морским ветерком. Амира сразу припомнила рассказы Джихан о Мунтазе, но где же бассейн, в котором, услаждая взор Фарука, резвились обнаженные красотки? Бассейна не было, должно быть, его давно засыпали землей и забыли.

Закончив осмотр, женщины разулись и вышли на берег в сопровождении надежного стража — Хамзы. Пляж был общественным, но по его краям стояли маленькие домики, которые арендовали на время купания более или менее состоятельные посетители. Пожилые мужчины расхаживали по Песку, предлагая многочисленным семействам, греющимся на солнышке, кофе и лимонад. День закончился чаепитием в британском консульстве в Рудши, всего в какой-нибудь миле от виллы. Однажды Амира побывала в Лондоне, и этот уголок Египта показался ей маленькой Англией. Солнце неумолимо приближалось к горизонту, отбрасывая длинные тени на аккуратно подстриженную траву газонов, и Амире захотелось остановить светило, так тягостна была мысль о скором расставании с Маргарет.